В то майское утро

Автор:admin

В то майское утро

Последний период войны я служил в 8-й гвардейской армии, бывшей 62-й, начальником оперативного отдела — заместителем начальника штаба. Случилось так, что именно через эту армию высшее руководство третьего рейха в лице Геббельса и Бормана обратилось к советскому командованию с унизительной просьбой о прекращении военных действий, признав Германию побежденной. На командном пункте нашей армии был подписан последний приказ командующим окруженной в Берлине немецкой группировкой с требованием к подчиненным прекратить сопротивление и сдаться на милость победителя.

Мне пришлось быть участником и очевидцем событий, связанных с капитуляцией берлинского гарнизона. Коротко расскажу, как это произошло.

К концу апреля немецко-фашистская группировка, окруженная в Берлине, была стеснена нашими войсками в центральных районах города на относительно небольшом пространстве. По всему было видно, что дни ее сочтены. Всем нам, участникам штурма Берлина, очень хотелось к первомайскому празднику разделаться с Берлином и принести Родине своеобразный праздничный подарок.

Но день 30 апреля кончался, а фашисты по-прежнему ожесточенно сопротивлялись. В ночь на 1 мая линию фронта перешел высокопоставленный парламентер немецко-фашистского командования — начальник генерального штаба сухопутных сил Германии генерал инфантерии Кребс. Он был доставлен на ПКП нашей армии, располагавшейся вблизи берлинского зоопарка. Его принял командарм генерал-полковник В. И. Чуйков в присутствии некоторых членов Военного совета армии.

Парламентер заявил, что война Германией проиграна. Еще он сообщил, что Гитлер покончил жизнь самоубийством. Но оставил завещание, создав новое правительство Германии. Кребс принес письменное обращение к советскому командованию за подписью Геббельса и Бормана. Главный смысл этого обращения состоял в том, чтобы были прекращены боевые действия в Берлине, установлено перемирие и начаты переговоры о прекращении войны.

Перемирие, по заявлению Кребса, германскому руководству было нужно для того, чтобы восстановить потерянную связь с остальными частями Германии, сообщить немецкому народу о постигшем его горе — о проигрыше войны и о смерти Гитлера. И оповестить о создании нового, демократического, как он выразился, правительства, которое, дескать, опасается, как бы в других частях Германии не были созданы незаконные правительства. Полномочий на переговоры о капитуляции Кребс не имел и отказался обсуждать этот вопрос, заявив, что берлинский гарнизон будет сражаться до последнего солдата.

По требованию командующего 1-м Белорусским фронтом Маршала Советского Союза Г. К. Жукова мне, принимавшему непосредственное участие в переговорах с парламентером противника, было поручено доставить документы Геббельса и Бормана лично маршалу и доложить детали состоявшихся переговоров.

Когда я уезжал, к нам на ПКП для продолжения переговоров с Кребсом прибыл заместитель командующего фронтом генерал армии В. Д. Соколовский, сказавший мне, что маршал с нетерпением ждет документы и что мне нужно ехать как можно быстрее.

Часа через полтора я был на КП фронта. Ознакомившись с документами и задав мне несколько вопросов, маршал бросил на стол большой блокнот и приказал под его диктовку писать донесение Верховному Главнокомандующему. Исписав страницу, я отрывал лист и передал начальнику Оперативного управления фронта генералу Бойкову, а тот по телефону ВЧ передавал донесения в Москву.

Вернулся я на ПКП армии, когда уже было получено короткое указание И. В. Сталина: «Потребовать безоговорочную капитуляцию».

Выйдя из машины, я увидел генерала Кребса, собиравшегося садиться в бронетранспортер, чтобы отправиться в имперскую канцелярию для доклада Геббельсу о результатах переговоров. Кребс стоял у машины и угрюмо осматривался вокруг.

— Что, генерал, запоминаете место нашего расположения? Не думаете ли обрушить на нас артиллерийский огонь? — спросил я Кребса.

— Нет! — ответил он задумчиво. — Это уже ни к чему, полковник.

— А отчего у вас такой мрачный вид? Война кончается. Радоваться надо, а не грустить, — сказал я ему, чтобы что-нибудь сказать.

— Вам меня не понять, молодой человек. Вы победители. А моя жизнь на волоске, — проговорил он подавленным голосом. По щекам видавшего виды гитлеровского генерала скатились крупные капли слез. Он встряхнулся и проворно забрался в бронетранспортер.

Тем временем мы получили официальное сообщение о том, что наше требование о безоговорочной капитуляции отклоняется.

Вскоре по указанию маршала Г. К. Жукова вся артиллерия советских войск в Берлине обрушила на окруженную группировку мощный огонь. Непрерывный гул исполинской канонады сотрясал окрестность несколько часов.

В ночь на 2 мая одна из наших радиостанций приняла обращение командующего обороной Берлина командира 56-го танкового корпуса генерала артиллерии Вейдлинга к советскому командованию с просьбой принять его с условиями капитуляции. Генерал был встречен нашими представителями и доставлен на ПКП армии. Здесь он подписал приказ подчиненным войскам с требованием прекратить боевые действия и сдаться в плен. Приказ был размножен и с помощью офицеров штаба генерала Вейдлинга разослан немецким войскам, окруженным в центре Берлина.

В расположении немецко-фашистских войск вскоре появились белые флаги. Нам оставалось лишь принять массу пленных и праздновать победу.

 

И. Толконюк, генерал-лейтенант.

Из рукописного фонда «Правды».

Об авторе

admin administrator

Кировская область, Свечинский район, пгт. Свеча

Оставить ответ