Уходили эшелоны

Автор:admin

Уходили эшелоны

Есть в Северной Азии узловая станция Каган. Я сейчас там работаю помощником дежурного по отделению, а в войну был паровозным диспетчером. Фронт находился как будто далеко, а у нас он никогда не выходил из головы и из сердца. День, ночь — отдыха никакого знать не хотели, каждый эшелон отправляли с таким чувством, что вот решается судьба фронта и всей нашей Родины.

Поступил на Каган первый санитарный поезд — с ранеными. Надо его без задержки отправить по назначению, а у нас вдруг в экипировочном хозяйстве беда — не идет вода для паровозов. Начальник депо Платонов Г. И.  дает команду: «Все равно раненых отправить». Ну, поднимаем всех без исключения и давай бегом ведрами носить воду из пожарного бассейна к паровозу. Но раненых мы отправили без задержки.

А тем временем швейная фабрика города Бухары загружает вагоны с теплой одеждой для фронта. Сами шьют день и ночь, сами грузят — народ весь напряжен до крайности. Мы такие вагоны быстро ставим в поезд, и скорее на фронт. Машинист, конечно, просит добавить немного топлива, а у нас каждый килограмм на учете. Точно мы знали, сколько на любом локомотиве имеется угля, и выдавали, чтобы добраться до депо хватило…

Шли через нашу станцию составы из платформ и полувагонов. В них под открытым небом находилось эвакуированное оборудование больших заводов. А на станках и машинах сидели суровые женщины и старики со своими пожитками да подростки — они ехали пускать эти заводы на голом месте. Однажды ко мне, как дежурному, подходит старший диспетчер с двумя высокими, худыми товарищами. Он говорит: «Вот ученые, едут из Ленинграда». Тогда была прорвана блокада, и этих ученых, которые все пережили, направили в Таджикистан.

Более четверти века прошло, а я до сих пор не могу забыть лица этих людей — обросшие, изможденные, страшно худые. Может, они потому и выглядели высокими — худой человек всегда кажется намного выше, чем на самом деле. Ленинградцы очень вежливо просили, чтобы их поезд с людьми — в вагонах были ученые и рабочие, многие с семьями — отправить поскорее. Во всем нашем депо был тогда только один паровоз, да и он должен был стать на промывочный ремонт. Я побежал к начальнику депо Платонову Г. И. и говорю: «Едут ленинградцы».

Начальник сразу звонит в цех, потом — к машинистам. Кое-какую, самую нужную, профилактику сделали нашему паровозу, проверили — и к поезду. Всю ответственность начальник депо взял, как говорится, на себя. Перед самым уходом эшелона опять пришли те ленинградские ученые: пожали мне, как дежурному, руку и от души поблагодарили наших паровозников.

Конечно, что было, не расскажешь. В трудовой книжке у меня за период войны 15 благодарностей, имею правительственные награды и награды от нашего министерства. Но самыми великими наградами для меня были минуты, когда по радио громко, гордо и ясно было объявлено о разгроме врага под Сталинградом, о других наших победах. В такие моменты народ ликовал, сил прибавлялось, всякая усталость начисто пропадала. А в День Победы на станции Каган было много веселья, были и слезы, плакали люди — чего скрывать.

После войны, конечно, продолжаю работать. Когда нужно было, весь народ воевал, а сейчас не жалеем сил, чтобы еще крепче была наша страна.

 

В. Гладунец, член КПСС с 1931 года.

Правда, 1970, 5 февраля.

Об авторе

admin administrator

Кировская область, Свечинский район, пгт. Свеча

Оставить ответ