Сталь победы

Автор:admin

Сталь победы

Енакиевский завод, где я работал заместителем начальника мартеновского цеха, на третий день войны получил важное оборонное задание: освоить сложнейшую по составу и по своим механическим свойствам танковую броню. Срок — пять дней. В обычное время только изучение толстой инструкции по выплавке этой стали потребовало бы полмесяца. Надо было переделать всю технологию. Выстроить сушила для сыпучих материалов, задаваемых в печь, — сталь не терпела влаги. Надо было вырыть колодцы для медленного охлаждения слитков — на сквозняке сталь «простуживалась». Надо было перестроить мышление — и свое, и подчиненных. Мы знали, что до сих пор эту сталь варили в особых печах малого тоннажа, так называемых «кислых», варили особым способом, в замедленном темпе. А наши печи были обычного типа, на основном поду и гораздо крупнее.

Надо было… Нет, нельзя перечислить все, что надо было. Но через неделю печи выдали первую плавку стали, годной для танковой брони. И с этого дня сталевары, наращивая производство даже под бомбежками и обстрелами, выплавляли эту сталь и снабжали ею танковые заводы. Сталь была зашифрована буквами «СФ», что означало «смерть фашизму». Вскоре была освоена еще более сложная марка броневой стали — «СФ-2».

А потом трагедия. В октябре завод, как и остальные металлургические предприятия юга, был остановлен, его оборудование демонтировано и отправлено на восток страны.

Погас Донбасс. Теперь вся тяжесть освоения и выполнения заказов оборонной промышленности легла на предприятия, расположенные в восточных районах. Это мощные комбинаты, но их было немного: Магнитка, Кузнецк, Нижнетагильский.

Директор Магнитки Г. И. Носов говорил:

«Никогда даже в мыслях у нас не было, что на нашем комбинате придется плавить броневую сталь. Нигде в мире никто и не пытался это делать в больших печах. Но труднейшую задачу надо было решать быстро, так же быстро, как развертывались события на фронте».

Освоить броневую сталь в таких больших агрегатах, как магнитогорские, было еще труднее, чем на юге. Ее требовалось не только выплавить, но и прокатать. Стана для этого не было, его еще везли с юга, а здание для стана только строили. И тогда заместитель главного механика комбината Николай Андреевич Рыженко предложил невероятное — катать броневой лист на блюминге, который к такой операции не приспособлен и на такие огромные напряжения не рассчитан.

Блюминг был один, через него проходили все выплавленные стальные слитки, и, следовательно, в случае неудачи Магнитогорский комбинат, основной поставщик оборонной промышленности, будет остановлен. Большой риск…

Все же директор комбината Григорий Иванович Носов взял на себя эту огромную ответственность. Изучив доводы «за» и «против», лично проверив расчеты, он дал команду приспособить блюминг для прокатки броневой стали. И впервые в истории мировой металлургии блюминг стал катать броневую плиту.

Задача массового изготовления брони была решена. В Магнитогорск прибыли люди и оборудование с 34 заводов, и комбинат в планомерно нарастающем темпе стал поставлять военной промышленности кроме броневой плиты еще 30 марок оборонных сталей.

Плечом к плечу с Магнитогорским шел и его младший брат — Кузнецкий комбинат. Здесь также освоили выплавку броневого металла в 185-тонных печах и прокатку его на блюминге. За 35 дней был сооружен новый термический цех для обработки броневого листа, оборудованный по последнему слову техники.

Вообще в годы войны строили невероятно быстро. Доменную печь на Магнитке воздвигли за шесть месяцев. Правительственная комиссия во главе с академиком И. П. Бардиным отметила в акте: «В практике строительства не было случая постройки доменной печи в такой короткий срок… Качество строительства всего комплекса доменной печи № 6 отличное».

За один лишь 1942 год на заводах востока построили и ввели в действие 4 доменные и 22 мартеновские печи, 31 электропечь, 16 прокатных станов, 4 коксовые батареи.

И это в обстановке войны, в тяжелых бытовых условиях, при всех затруднениях в материально-техническом снабжении! Строительные работы велись круглосуточно, при любой погоде. Непрерывно расширялись действующие предприятия, воздвигались новые. Вступали встрой металлургические заводы в Челябинске, Узбекистане, в Комсомольске-на-Амуре.

Призыв создать непробиваемую броню и всепробивающий снаряд нашел самый горячий отклик в сердцах металлургов.

Интересно свидетельство врага. Командующий 2-й танковой немецкой армией генерал Гудериан писал: «Наша легированная сталь, качество которой снижалось из-за нехватки необходимого сырья… уступала легированной стали русских».

Высокий патриотический накал стимулировал напряжение всех физических и творческих сил советских тружеников.

Когда Государственный Комитет Обороны потребовал удвоить выпуск снарядов, на Магнитке и в Кузнецке разработали новую технологию их производства вне обычного заводского потока.

А марганцевая эпопея! Кто забыл о ней — пусть вспомнит, кто не знает — пусть узнает.

Основные источники снабжения металлургических заводов марганцевой руды были отрезаны. Без марганца, как известно, нельзя выплавить ни чугуна, ни стали. Гитлер заявил, что дни Советской России сочтены, поскольку ее заводы остались без марганца. Он не знал, что в действие были введены местные залежи. Разрозненные, бедные содержанием, они были неэкономичны для разработки в мирное время. Но война произвела переоценку ценностей. Срочно были налажены и добыча руд, их доставка на заводы.

Когда угроза марганцевого голода нависла над доменными печами Магнитки, сюда было направлено воинское подразделение, подготовленное для действующей армии, и воины, почти не зная отдыха, денно и нощно доставляли руду к печам, обеспечив их бесперебойную работу.

Не остались в долгу перед Родиной и небольшие уральские заводы, доставшиеся нам в наследство от дореволюционного периода. Многие из них были обречены на снос как морально устаревшие и потому не реконструировались.

Взять хотя бы Чермозский металлургический завод. Расположенный на берегу Камы, в ста километрах от железной дороги, он работал «по-берложьему». Зимой, когда завод бывал отрезан от остального мира бездорожьем, продукцию здесь собирали на складах, а во время навигации отправляли металл и завозили сырье.

Таким завод дожил до сорок первого года. Война переменила этот ритм. Появились мотовозы, был механизирован ряд процессов, и завод стал выплавлять металл для обороны. Пластичное, как медь, уральское железо шло на изготовление патронных гильз. Теперь уже чермозский металл не ожидал месяцами навигации, грузовые машины бесперебойно доставляли его по проложенной автомобильной трассе.

Недавно я побывал в Чермозе. На дне широко разлившегося рукотворного Камского моря покоится теперь площадка, где стоял завод, и только старожилы вспоминают о тех днях.

В другие уральские заводы война вдохнула жизнь надолго. Реконструированные и расширенные, они до сих пор находятся в строю, поставляя добротный металл, слава о котором гремела еще в петровские времена.

Велик был подвиг фронта, но и подвиг тыла велик. За трудовые победы награждались так же, как и за военные. Люди — орденами и медалями, предприятия — знаменами Государственного Комитета Обороны. Всей стране стали известны тогда имена сталеплавильщиков Кузнецка — М. Привалова, М. Буркацкого, А. Чалкова и А. Лаушкина и магнитогорцев — В. Захарова, М. Зинурова и И. Семенова.

Социалистическое соревнование за помощь фронту, развернувшееся по призыву ЦК партии в апреле 1942 года, гласность его и значимость вдохновляли людей. Это соревнование перекинулось и в освобожденный Донбасс, восстанавливаемый из пепла и руин. Уже в 1943 году вступили в строй две доменные печи Енакиевского и четыре мартеновские печи Макеевского заводов. Восстановленные агрегаты стали дополнительным источником оборонного металла для окончательного разгрома врага.

 

Владимир Попов, инженер-металлург, писатель.

Правда, 1975, 18 марта.

Об авторе

admin administrator

Кировская область, Свечинский район, пгт. Свеча

Оставить ответ