Новый правитель Российской империи был необычной личностью, не получившей однозначной оценки ни у современников, ни у историков. Долгое время в науке преобладали взгляды первого историографа эпохи Павла — Н. М. Карамзина, который в целом негативно оценивал характер императора и полагал, что человек с такими задатками не может принести стране блага. В изложении Карамзина период царствования Павла Первого предстает как время бессмысленного разрушения всего, что удалось создать Екатерине Второй, которую сын ненавидел.
Позднейшие исследования историков показали поспешность такого заключения. И хотя миф о взбалмошном, полусумасшедшем императоре остался, по прошествии времени все более возможной становится объективная оценка его царствования. В воспоминаниях современников поступки Павла Первого предстают сумбурными, решения — поспешными, высказывания — опрометчивыми. В его поведении не всегда можно увидеть внутреннюю логику, сообразность деятельности политической ситуации.
Павел был болезненно обидчив, что в значительной степени объяснялось постоянным унижением, которое он испытывал в юности, показываясь при дворе. Вельможи, зная о том, что императрица не любит своего сына, открыто насмехались над великим князем и говорили ему колкости. Однажды П. Зубов, последний из екатерининских фаворитов, позволил себе публично обратиться к Павлу Петровичу с наглой фразой: «Разве я сказал какую-нибудь глупость, что вы со мной согласились?»
За границей — в Англии и других странах — Павла Петровича называли «русским Гамлетом»: как и шекспировский герой, он жил в сомнениях по поводу причастности его матери к убийству отца и в результате оказался близок к помешательству.
Вступив на престол, Павел Первый поспешил уничтожить все, что напоминало ему о прежних временах. Он осуществил ряд реформ, нацеленных на преодоление тех тенденций в государственной жизни, которые возникли в годы царствования Екатерины Второй. Некоторые действия императора историки объясняют желанием поступать вопреки политике, которую проводила его родительница. Как бы в отместку матери, Павел Петрович освободил из заключения борца за независимость Польши Т. Костюшко и просветителей А. Н. Радищева и Н. И. Новикова, отличавшихся крайними взглядами.
Стремление к искоренению всего, что связано с деятельностью предшественников, присуще многим правителям, и даже «мудрая» Екатерина Алексеевна не была исключением. В 1762 году она фактически принудила замечательного архитектора Б. Растрелли покинуть Россию, поскольку он возводил Зимний дворец для Петра Третьего: новой правительнице было ненавистно любое напоминание о муже. Она так и не позволила гениальному итальянцу вернуться в страну, которую тот считал второй родиной.
В детстве единственной радостью Павла был смотр военных парадов. Став взрослым человеком, он сохранил восторженное отношение к военной службе и «пытался превратить всю страну в казарму». Больше всего он ценил в подданных умение четко «исполнять артикулы» и без запинки отвечать на любые (пусть даже самые неожиданные) вопросы императора.
Спустя три недели после коронации Павел Первый учредил новый воинский устав, составленный по прусскому образцу. Отменив прежние (утвержденные стараниями Г. А. Потемкина, А. В. Суворова и других полководцев) порядки в армии, он ввел в войсках неудобную прусскую форму, парики, прусскую систему учений и так далее.
Многие военные чины роптали по этому поводу. Фельдмаршал Суворов осмелился вступить в спор с императором, доказывая, что прусская армейская система — сущий вздор, потому-то русские пруссаков всегда били. Разгневанный император не внял этим аргументам и поспешил отправить Александра Васильевича в отставку.
Вместе с тем Павел Первый принял ряд важных решений, затронувших армию, аппарат управления и общественную жизнь. Среди наиболее ранних актов, составленных Павлом Петровичем, заслуживает упоминания закон о престолонаследии, изданный в 1797 году и направленный на то, чтобы исключить в будущем появление женщины на российском троне.
Это решение было обусловлено отчасти собственным горьким опытом императора, негативной оценкой роли русских императриц в истории государства, а отчасти — подозрениями в отношении собственной жены: Павел Первый отличался редкой мнительностью, он полагал, что Мария Федоровна рано или поздно организует против него заговор.
Закон о престолонаследии предусматривал передачу российского трона только по мужской линии — от отца к старшему сыну, а при невозможности такой передачи (например, в случае преждевременной кончины наследника) — к младшим сыновьям, а при отсутствии таковых — к братьям умершего императора.
Следующим серьезным шагом Павла Первого историки считают предписание губернаторам присутствовать на выборах представителей дворянства (указ от 9 марта 1798 года). В известном смысле этот указ противоречил Жалованной грамоте дворянству, составленной Екатериной Второй в 1785 году. Жалованная грамота давала дворянину неограниченное право распоряжаться своим имуществом, включая крепостных, а указ это право ограничивал. По сути, привилегированное сословие оказалось подконтрольным правительственной администрации и лично императору.
Император стремился добиться от подданных полного повиновения. Дворянские вольности шли вразрез с представлениями Павла Первого об идеальной государственной жизни. В 1799 году император разрешил телесные наказания дворян за уголовные преступления, запретил подавать коллективные челобитные (жалобы и прошения), приказал увольнять из армии «неявившихся в полки». Этот акт затронул в первую очередь дворянских детей: в то время многие родители записывали в полки своих новорожденных сыновей, чтобы к моменту действительного прихода в армию недоросли успели «выслужиться» до солидного чина. Теперь, разумеется, дети оказывались в числе неявившихся и не могли получать чины. Указ императора фактически обязывал дворян проходить службу со звания рядового.
Немало беспокойства доставил дворянам манифест о трехдневной барщине, изданный 5 апреля 1797 года. Этот документ запрещал помещикам использовать крепостных на полевых работах в воскресные дни, а в целом рекомендовал применять крестьянский труд на хозяйских полях не более трех дней в неделю.
Для обоснования своих требований император ссылался на Библию: «Закон Божий, в десятословии (десять заповедей Моисея.) Нам преподанный, научает Нас седьмый день посвящать Ему; почему (…) почитаем долгом Нашим пред Творцом и всех благ Подателем подтвердить во всей Империи Нашей о точном и непременном сего закона исполнении, повелевая всем и каждому наблюдать, дабы никто и ни под каким видом не дерзал в воскресные дни принуждать крестьян к работам, тем более что для сельских издельев остающиеся в неделе шесть дней по равному числу оных вообще разделяемые, как для крестьян собственно, так и для работ их в пользу помещиков следующих, при добром распоряжении достаточны будут на удовлетворение всяким хозяйственным надобностям».
Вслед за манифестом Павел Петрович издал еще два указа, облегчивших положение крестьян. Указ от 1797 года отменял право помещиков продавать с молотка безземельных крестьян и дворовых людей. В 1798 году император наложил запрет на продажу крестьян без земли в Малороссии. В случае нарушения этих указов крепостные получали право подать на хозяина жалобу. Таким образом отменялся запрет Екатерины Второй, не позволявший крепостным жаловаться на помещиков.
Вместе с тем сам Павел Первый нередко действовал в нарушение собственных указов и в большом количестве раздавал государственных крестьян друзьям, приобретенным за годы проживания в Гатчине, и верным вельможам. Если Екатерина Вторая за 34 года правления подарила фаворитам и сподвижникам 800 тысяч душ, то Павел Петрович, продержавшийся у власти неполных 5 лет, передал в частные руки 600 тысяч.
Павел Первый издавал и указы, ущемлявшие в правах зависимое крестьянство. Например, в 1798 году он разрешил купцам и промышленникам неблагородного происхождения приобретать крепостных для своих хозяйств, хотя воспользовались этим правом немногие: за время, прошедшее с 1762 года (когда Екатерина Алексеевна сделала владение крепостными привилегией дворянства), торговцы и предприниматели успели осознать, что выгоднее применять наемный труд.
Об авторе