План «молниеносной войны», на который собиралось опираться немецкое командование, носил название «Барбаросса» и предусматривал полное уничтожение СССР, истребление миллионов людей, германизацию советского пространства. Предполагалось, что германские вооруженные силы нанесут сокрушительный удар по Красной Армии, а затем займут важные политические и экономические центры страны. Захвату Москвы придавалось особое значение.
План «Барбаросса» предполагал наступление по трем стратегическим направлениям тремя ударными группировками: на северном направлении — из Восточной Пруссии на Псков и Ленинград; на центральном — из района Варшавы на Минск и Смоленск, на южном — из района Люблина на Житомир и Киев. Вспомогательные удары предполагалось нагнести с территории союзных государств — Финляндии и Румынии.
Группа армий, носившая название «Север», располагалась в Восточной Пруссии. Их основной задачей был разгром советских войск в Прибалтике с последующим захватом Ленинграда и Кронштадта при содействии группы армий «Центр». Поддержку с воздуха обеспечивал 1-й воздушный флот.
На центральном направлении сосредоточилась самая мощная группировка немецких войск. Перед войсками стояла задача взять в окружение и уничтожить части Красной Армии в Белоруссии, захватить Полоцк, Минск, Смоленск и Гомель, чтобы затем продвинуться на московском направлении и оказать содействие группам армий «Север» и «Юг». С воздуха обеспечивал поддержку 2-й воздушный флот.
Армиям группы «Юг» предписывалось после уничтожения советских войск в Правобережной Украине выйти на Днепр и, захватив переправы, создать предпосылки для последующих операций восточнее Днепра. Для поддержки этих армий предназначался 4-й немецкий воздушный флот и румынские военно-воздушные силы.
Всего в войне с Советским Союзом привлекались вооруженные формирования из девяти европейских государств — Испании, Италии, Дании, Норвегии, Венгрии, Румынии, Словакии, Финляндии, Хорватии (Дания и Испания оказывали военную поддержку Гитлеру без официального объявления войны СССР). Конечно, не все союзники Германии были идейными сторонниками расовой теории фашизма. Однако, по свидетельству немецкого историка К. Пфеффера, «добровольцы из Западной Европы, как правило, придавались соединениям и частям СС». Среди таких добровольческих дивизий СС были «Нордланд» (из жителей Скандинавских стран), «Лангемарк» (бельгийско-фламандская дивизия), «Шерминаль» (французская) и другие.
По плану «Барбаросса» действия сухопутных войск поддерживались и военно-морскими силами. Перед немецким флотом была поставлена задача воспрепятствовать выходу военных кораблей Советского Союза из Балтийского моря. Фашистское командование считало, что после взятия Ленинграда Балтийский флот окажется в гибельном положении, так как потеряет свои базы. Немаловажная роль отводилась авиации. На первоначальном этапе военно-воздушным силам Германии предстояло уничтожить советскую авиацию, после чего осуществить удары по важнейшим политическим, экономическим и военным объектам СССР. В первую очередь бомбежке должны были подвергнуться административные центры на востоке страны и на Урале.
На территории бывшего СССР в соответствии с планом «Барбаросса» предполагалось создать четыре рейхскомиссариата: «Московский» (с городами Москва, Ленинград, Горький, Тула, Вятка, Казань, Уфа, Пермь и прилегающими к ним землями), «Остландский» (Прибалтика и Белоруссия), «Украинский» (территория Украины, Поволжья, Воронежской и Ростовской областей) и «Кавказский» (Азербайджан, Грузия, Северный Кавказ). В сентябре 1941 года фюрер обозначил цели войны более явственно: «… Азиаты и большевики будут изгнаны из Европы… Восток будет для Западной Европы рынком сбыта и источником сырья…»
На реальную концентрацию войск Германии и ее союзников на границе Советский Союз ответил еще большей концентрацией власти в руках вождя: 5 мая 1941 года И. В. Сталин стал председателем Совнаркома СССР. Официальный руководитель партии и правительства предпочитал игнорировать все свидетельства о готовящемся нападении и больше всего опасался, что немецкая сторона могла счесть провокацией приведение Красной Армии в боеготовность. Лишь под давлением начальника генштаба Г. К. Жукова и наркома обороны С. К. Тимошенко Сталин дал «добро» на переведение войск в боевое положение.
Вечером 21 июня пограничным округам предлагалось в течение ночи занять огневые точки укрепленных районов, привести все части в боевую готовность, подготовить затемнение городов. К сожалению, это распоряжение дошло до многих соединений уже после начала войны.
В 4 часа утра 22 июня 1941 года гитлеровская Германия без объявления войны напала на Советский Союз. Немецкие орудия открыли огонь по приграничным заставам, узлам связи, аэродромам и по основным местам дислокации Красной Армии. Авиация обеспечивала поддержку с воздуха, сбрасывая бомбы на города прибалтийских республик, Белоруссии, Украины и Молдавии, а также на военные объекты в приграничной зоне. Вслед за самолетами пошли танковые и моторизованные части.
После вторжения гитлеровских войск на территорию Советского Союза германский посол в Москве В. Шуленбург, явившись к первому заместителю председателя СНК СССР и наркому иностранных дел В. М. Молотову, довел до его сведения, что правительство Гитлера решило выступить против Советского Союза. Никаких обоснованных причин нападения на СССР (или хотя бы формальных поводов) посол привести не смог. Однако позднее в мемуарах появились свидетельства, что Шуленбург назвал решение своего руководителя «величайшей ошибкой, которая погубит Германию». Несколькими часами позже в Берлине выступил министр иностранных дел Германии И. Риббентроп. Он сказал, что война носит превентивный (предохранительный) характер. Так началась одна из самых кровавых войн в истории человечества.
Немецкая авиация нанесла массированный удар по советским аэродромам, расположенным в приграничных районах. Советские военно-воздушные силы понесли тяжелейшие потери, что позволило немецкому командованию с первых часов войны закрепить господство в воздухе. Впоследствии фельдмаршал авиации А. Кессельринг, командовавший 2-м воздушным флотом Германии, писал: «Тот факт, что нам удалось застать русские авиационные части врасплох на их аэродромах, вызывает удивление, потому что после 20 июня у Кремля не могло больше оставаться никаких иллюзий — настолько явным было обострение обстановки».
В первой половине дня 22 июня состоялось заседание Политбюро ЦК ВКП(б), был составлен текст обращения к советскому народу. В полдень с этим обращением выступил по радио В. М. Молотов. Он, в частности, сказал: «Весь наш народ должен быть сплочен и един как никогда. Каждый из нас должен требовать от себя и других дисциплины, организованности, самоотверженности, достойной настоящего советского патриота, чтобы обеспечить все нужды Красной Армии, флота и авиации, чтобы обеспечить победу над врагом. Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами».
В тот же день Политбюро ЦК ВКП(б) приняло решение о введении военного положения во всех приграничных республиках и некоторых центральных областях СССР. Это давало возможность немедленно поставить все производственные ресурсы на нужды обороны. Одновременно началась мобилизация военнообязанных почти во всех военных округах.
Первым днем мобилизации объявлялось 23 июня. В тот же день была создана Ставка главного командования, преобразованная позднее в Ставку Верховного главнокомандования (СВГК). Первоначально в ее состав входили И. В. Сталин, В. М. Молотов, С. К. Тимошенко, С. М. Буденный, К. Е. Ворошилов, Б. М. Шапошников и Г. К. Жуков. В уже устоявшихся традициях сверхконцентрации власти в одних руках Сталин стал и Верховным главнокомандующим (с 8 августа 1941 года), а вскоре и наркомом обороны.
Под конец первого дня войны на стыке Северо-Западного и Западного фронтов сложилась обстановка, грозившая советским войскам молниеносным разгромом. 11-я армия, которой командовал генерал В. И. Морозов, оборонялась совместно с войсками 8-й армии генерала П. П. Собенникова и частями 3-й армии генерала В. И. Кузнецова. На них наступали основные силы группы армий «Север».
11 дней застава Владимир-Волынского погранотряда во главе с лейтенантом А. В. Лопатиным вела бой с превосходящими силами противника. Только устроив подкоп, а затем подорвав здание заставы, немцы смогли подавить сопротивление воинов.
Первыми приняли удар советские пограничники и передовые части войск прикрытия, ПВО, армии и флота. Заблаговременно в состояние боевой готовности были приведены лишь военно-морские базы и корабли Северного, Балтийского и Черноморского флотов. Эта личная инициатива адмирала И. Г. Кузнецова едва не стоила ему отставки с последующим арестом. Спасла начавшаяся война, доказавшая правоту военных и гражданских руководителей, настаивавших на подготовке именно к маневренной масштабной войне, в которой фактор наличия современной боевой техники приобретал решающее значение. Фактически из камеры смертников был возвращен на работу Б. Л. Ванников, всегда отстаивавший в наркомате вооружения необходимость оснащения армии тяжелой артиллерией и танками. Из лагерей пришлось возвращать в строй репрессированных генералов — К. К. Рокоссовского и других.
План «Барбаросса» воплощался с неизменной методичностью и решительностью. В первый же день войны немецкая авиация, воспользовавшись фактором внезапности и слабым зенитно-артиллерийским прикрытием советских городов, уничтожила более 1200 единиц боевой авиатехники и захватила господство в воздухе. Для последующего развития событий это обстоятельство стало одним из решающих, как и действия танковых дивизий противника: тяжелые немецкие танки служили не только эффективным орудием для глубоких прорывов советской обороны — они оказывали психологическое воздействие на красноармейцев, буквально за несколько часов оказавшихся в окружении в «котлах». Правда, через полтора года гитлеровские солдаты сами оказались в «котле», но летом 1941 года немецкие механизированные колонны подавляли советский фронт на всех направлениях. Управление советскими войсками было потеряно во многом благодаря диверсионной деятельности натренированных головорезов из печально знаменитого полка «Бранденбург».
Дезорганизация командования прифронтовых соединений Красной Армии наслаивалась на практически бессистемные директивы центральных штабов, которые не располагали правдивой оперативной информацией. Выявились истинные масштабы недооценки сил врага — в частности, со стороны командующего Западным особым округом генерала армии Д. Г. Павлова, войска которого и приняли главный удар гитлеровцев. 28 декабря 1940 года Павлов заявил, что советский танковый корпус способен решить задачу уничтожения 1 — 2 танковых или 4 — 5 пехотных дивизий противника. За свои довоенные ошибки и просчеты генерал Павлов заплатил жизнью: в июле 1941 года он был расстрелян как главный виновник летней катастрофы вместе со штабом округа в полном составе.
Из-за оплошности командования в 1941 году 3,8 миллионов советских солдат и офицеров оказались в немецком плену (из 5,2 миллионов официальных военнопленных в целом) — и это не считая многих десятков тысяч убитых и пропавших без вести. Были и достаточно массовые случаи добровольной сдачи в плен (например, под Белостоком сдались около 20 тысяч советских военнослужащих). В результате появился приказ № 270 от 16 августа 1941 года, приравнявший плен к предательству Родины, а впоследствии обернувшийся для выживших в плену заменой гитлеровских лагерей на отечественный ГУЛАГ. Боевую дисциплину пришлось поднимать карательными мерами. В вышедшей на боевые позиции 99-й дивизии 80 человек отказались открывать огонь по неприятелю и сами были расстреляны как враги. По свидетельству главного инициатора заградотрядов комиссара Л. З. Мехлиса, лишь на Юго-Западном фронте за неполный месяц с 22 июня по 20 июля 1941 года задержали большое количество дезертиров — 75771 человек.
Конечно, были и обратные примеры боевого духа и стойкости. В Брестской крепости во время нападения врага находились лишь отдельные подразделения. Немцы рассчитывали захватить ее в первые часы войны, однако оборона крепости продолжалась до середины июля. Основные силы защитников форпоста под руководством майора П. М. Гаврилова и полкового комиссара Е. М. Фомина сосредоточились в цитадели (центральной части крепости). Пограничный гарнизон подчинялся единому командованию, в крепости действовал штаб обороны. Упорное сопротивление пограничников заставило задержаться на этом участке фронта значительные силы противника: около 3,5 тысяч солдат отражали натиск 45-й пехотной дивизии. В крепость гитлеровцы смогли войти лишь после того, как там не осталось в живых ни одного защитника.
Недостатки летного мастерства наши пилоты компенсировали высочайшими примерами героизма и самоотверженности. Уже на рассвете 22 июня старший лейтенант И. И. Иванов, израсходовав боеприпасы, совершил первый воздушный таран. 24 июня экипаж капитана Г. А. Храпия первым осуществил огненный таран, направив пылающую машину в середину моста со скоплением вражеской техники и солдат. Впоследствии этот маневр был назван «подвигом Гастелло», что не совсем исторически справедливо.
Об авторе