15 ноября 3-я танковая группа немцев начала наступление на Клин. Ее удар пришелся на 30-ю армию Д. Д. Лелюшенко, не имевшую сплошной линии обороны. Под давлением превосходящих сил противника части 30-й армии стали отходить, так как появилась угроза их окружения на берегу Волги. Тяжелая ситуация создавалась на левом фланге 30-й армии. В создавшихся условиях командующий фронтом генерал И. С. Конев срочно перебросил резервы на помощь 30-й армии. Благодаря своевременной поддержке советских войск немецкое наступление замедлилось. Но положение 30-й армии все более ухудшалось: к 17 ноября она действовала тремя разрозненными группировками.
На южном фланге противник прорвался к Ленинградскому шоссе и стал наступать на Клин. 21 ноября командование группы армий «Центр» ввело в бой резервы — две танковые дивизии. В результате между 30-й и 16-й советскими армиями образовался разрыв. Стремясь восстановить сплошную линию фронта, командование в кротчайшие сроки создало оперативную группу под началом генерала М. В. Захарова. Ей предстояло оборонять Клин.
Наступавшие на Клин четыре резервные немецкие дивизии значительно превосходили по численности группу Захарова, которая упорно сдерживала натиск противника. Бои за Клин достигли наивысшего напряжения 22 — 23 ноября, когда противнику удалось подойти к городу с севера, запада и юга. Несмотря на то что защитники города мужественно оборонялись, 23 ноября по приказу главнокомандующего им пришлось оставить город ввиду угрозы окружения.
Тем временем армии Калининского фронта сдерживали начавшееся 15 ноября наступление немецких войск. 16 — 17 ноября советские войска нанесли контрудары по немецким частям, задержав на этом участке основные силы 9-й немецкой армии. После взятия фашистами Клина резко обострилась обстановка на правом фланге 16-й армии. 26 ноября противник смог прорваться к Ленинградскому шоссе, угрожая захватом города Дмитрова. Ставке пришлось принимать срочные меры по усилению этого участка обороны. После ввода дополнительных резервов противник не смог прорваться к Москве по Ленинградскому шоссе.
Наступление немецких войск против левого крыла Западного фронта началось 18 ноября. Не добившись успеха в ударах по правому флангу 50-й армии, защищавшей Тулу, немецкое командование приняло решение обойти ее с востока. Под сильными ударами в условиях ожесточенных боев советские части отступали. В результате разрыв на рубеже Западного и Юго-Западного фронтов достиг 50 километров. Остановить противника не удалось, в связи с чем возникла опасность его прорыва на Венев и Каширу.
Советское командование срочно создало Веневский рубеж обороны. В течение двух дней шли упорные бои на подступах к Веневу. Противник понес значительные потери, но не смог захватить город. После неудачных лобовых атак немцы стали обходить его с востока в направлении на Каширу. Оборонявшие Венев советские войска по приказу командования оставили город и отошли для прикрытия Каширского направления.
Упорная оборона войск 50-й армии в районе Тулы и Венева задержала продвижение 2-й немецкой танковой армии. Но в целом противник продвинулся в восточном направлении на 10 — 15 километров. Теперь Тула оказалась окруженной не только с запада и юга, но и с востока. 27 ноября советское командование отдало приказ о контрнаступлении по правому флангу немецкой танковой группировки. Гитлеровцы упорно сопротивлялись, но были выбиты из близлежащих к Кашире населенных пунктов и отброшены на 20 километров.
После поражения под Каширой в первых числах декабря немцы предприняли еще одну попытку захватить Тулу. Ударами с запада, востока и севера они намеревались взять город в кольцо, а затем захватить его. 27 ноября немецкие части нанесли удар в стык 50-й и 49-й армий и начали теснить советские войска на восток. Однако 29 ноября немецкое наступление удалось остановить. С 30 ноября по 1 декабря советские войска провели массированную контратаку, что позволило ликвидировать угрозу захвата Тулы с северо-запада.
Напряжение на линии фронта продолжало нарастать. Немецкое командование бросало в бой последние резервы. 27 — 28 ноября немцы предприняли попытку прорваться к Москве по Дмитровскому шоссе. 30-й армии пришлось отступать к каналу Москва — Волга. На Дмитровском направлении сложилась критическая обстановка, близкая к поражению.
29 ноября Гитлер объявил приближенным, что «война в целом выиграна». В немецкие дивизии завозилось парадное обмундирование для победного шествия по Красной площади Москвы. До столицы СССР оставалось каких-то 70 километров. Штабной офицер А. Неймген тогда же закончил письмо любимому родственнику: «Это конец, дядюшка, Москва наша, Россия наша… Тороплюсь… Утром напишу тебе из Москвы».
Характерно, что в эту критическую для Москвы неделю в столице не наблюдалось такой дезорганизации, как в середине октября. Тогда слухи о якобы неминуемой сдаче города немцам (порожденные частичной эвакуацией правительственных органов, дипкорпуса и промышленных предприятий в Куйбышев) вызвали волну паники, хулиганства и даже мародерства. Это вынудило ГКО с 20 октября ввести в столице осадное положение.
Символом спокойствия и гарантией победы под Москвой послужил легендарный парад на Красной площади: уверенным строем по ее брусчатке прошли части, отправлявшиеся на фронт 7 ноября 1941 года — в годовщину Октябрьской революции. Кадры кинохроники, запечатлевшие парад и руководство страны во главе с И. В. Сталиным на трибуне Мавзолея, обошли весь мир и стали хрестоматийными. Однако на сильном морозе кинокамеры быстро выходили из строя, поэтому съемки вождя крупным планом были сделаны уже 8 ноября на фоне специальных декораций в правительственном секретном бомбоубежище, оборудованном в метрополитене. Затем их смонтировали с основными кадрами.
Конечно, не пресловутый «генерал Зима» помешал Гитлеру отпраздновать завершение операции «Тайфун» в Кремле. Но невольно вспоминаются строки А. С. Пушкина из 10-й главы «Евгения Онегина», относящиеся к войне 1812 года: «Война 12 года/Настала — кто тут нам помог?/ Остервенение народа,/ Барклай, зима иль русский бог». Возможно, не без участия высшего промысла и Наполеон в 1812 году, и Гитлер в 1941-м избрали для своих походов на Москву месяцы с максимально низкими показателями температуры.
Утром 1 декабря немецкие резервные части захватили Красную Поляну. До Кремля оставалось не более 30 километров, но продвинуться дальше гитлеровцы не смогли. Советские войска нанесли контрудар и выбили противника из Красной Поляны, немцам пришлось перейти к оборонительным действиям. На Волоколамском направлении и в полосе действия 5-й армии советским частям тоже удалось отбить наступление противника, заставив его обороняться.
С утра 2 декабря силами танковых частей немцы нанесли удар из района Венева в западном направлении, обходя Тулу и оборонявшие ее войска с севера. К исходу 3 декабря им удалось захватить железную дорогу и шоссе Тула — Москва. До полного окружения города немцам оставалось пройти всего лишь 8 — 10 километров. Советское командование создало две оперативные группы, которые атаковали по флангам группировку противника. С 3 по 7 декабря велись упорные и ожесточенные бои, в результате немцы не выдержали и были вынуждены отойти.
Символом несгибаемого мужества и бесстрашия советских воинов под Москвой стал подвиг группы бойцов 316-й стрелковой дивизии генерала И. В. Панфилова. И армию, и тыл облетели слова политрука В. Г. Клочкова: «Велика Россия, а отступать некуда — позади Москва!» По официальной версии, получившей отражение в учебниках истории, под руководством Клочкова сражались 28 панфиловцев. На самом деле их было несколько больше, но это не умаляет значения совершенного ими подвига.
Воодушевленные словами и личным примером политрука, панфиловцы в течение 4 часов держали оборону на самом жарком участке вражеского наступления — на Волоколамском шоссе. Они одержали не только моральную, но и боевую победу, уничтожив 18 немецких танков и выведя из строя множество гитлеровских солдат. Герои-панфиловцы пали на месте сражения, но не отступили и не пустили врага дальше.
Еще одной бесстрашной героиней всего народа стала партизанка Таня — боец разведывательно-диверсионного отряда Зоя Космодемьянская, задержанная гитлеровцами в момент выполнения боевого задания и в назидание повешенная гитлеровцами принародно. В рамках так и не уничтоженных большевиками — «безбожниками» православных традиций Космодемьянская воспринималась согнанными на акцию устрашения крестьянами как новая великомученица, продолжавшая ряд святых подвижников родной земли, отдавших за нее свои жизни.
Одним из первых начал менять прежнюю коммунистическую риторику на патриотический пафос и обращение к памяти не героев-большевиков, а полководцев «проклятого царского прошлого» сам Сталин. В кадрах кинохроники, посвященных ноябрьскому параду на Красной площади, вождь произносит такие слова: «Пусть вдохновляет вас в этой войне… образ наших великих предков — Александра Невского, Дмитрия Донского, Кузьмы Минина, Дмитрия Пожарского, Александра Суворова, Михаила Кутузова».
В скором времени в честь Александра Невского, Суворова и Кутузова в Красной Армии были учреждены боевые ордена — это хорошо известно. Но мало кто знает о том, что упомянутые Верховным Главнокомандующим Красной Армии имена почти полностью повторяют список из пропагандистского воззвания «белых» осени 1918 года: «Вы потомки великих воинов Святослава, Дмитрия Донского, Грозного, Пожарского, Великого Петра, Суворова, Кутузова, Скобелева… Вы принадлежите к имени лучшего из народов — великого русского народа». Именно в грозный период осени — зимы 1941 года начала меняться официальная линия Кремля по отношению к Православной Церкви.
Ноябрьское наступление гитлеровцев на Москву потерпело неудачу. Группа армий «Центр» оказалась обескровленной, ее резервы иссякли. В результате удачных действий советских войск и командования в первых числах декабря обозначился кризис немецкого наступления. В ходе ожесточенных сражений ударные группы немцев, неся большие потери, израсходовав почти все свои резервы, были вынуждены не идти вперед, а защищаться.
Об авторе