Родителями предполагаемого биологического отца русской императрицы были шведская баронесса Вреде и русский князь Иван Юрьевич Трубецкой, семейство которого принадлежало к древнему знатному роду, оставшемуся верным царю в Смутное время (начало 17 века). Отец князя, боярин Юрий Юрьевич, состоял при дворе в должности комнатного стольника у Федора Алексеевича, а после 1698 года — у Петра Первого.
В юности Иван Трубецкой участвовал в военных играх царя Петра и входил в «потешный» Преображенский полк, а в 1698 году государь назначил князя новгородским наместником.
Трубецкой был пленен шведами в самом начале Северной войны (1700 — 1721). В Швеции князю, как и другим пленным русским офицерам, предоставили полную свободу передвижения в пределах Стокгольма. Он посещал игорные дома, питейные заведения, заводил знакомства и романы. В Стокгольме он познакомился со шведской баронессой, у которой в 1701 году родился сын, отцом которого был князь Трубецкой.
В соответствии с традицией того времени незаконнорожденный ребенок дворянина получал усеченную фамилию отца. В 18 веке это было своеобразной формой признания отцовства. Со временем появилось множество новых дворянских фамилий: Лицыны (от Голицыных), Ловины (от Головиных), Ранцовы (от Воронцовых), Турлины (от Бутурлиных) и так далее. Сын князя Трубецкого получил имя Иван и фамилию — Бецкой.
В 1718 году Бецкой вместе с отцом приехал в Россию и поступил на службу в посольство, получив должность секретаря. В 1728 году в составе русской дипломатической миссии он оказался в Париже, где познакомился с Иоганной Елизаветой — матерью императрицы. Сама Екатерина Вторая, видимо, считала Бецкого своим отцом.
Когда Екатерина пришла к власти, она приблизила к себе Ивана Ивановича, «поставила его в исключительное положение: он имел непосредственное отношение только к ней», то есть как государственный служащий Бецкой не подчинялся никому, кроме императрицы. Он не вмешивался в государственные дела, занимаясь исключительно проблемами народного просвещения.
Современники императрицы свидетельствовали, что она чтила бывшего посольского секретаря, как отца. Екатерина привлекала Бецкого к наиболее сложным и ответственным проектам в сфере образования, полагаясь на его острый ум. Их взгляды на образование оказались весьма схожими.
Императрица получала удовольствие от общения с Бецким, сделала его своим вечерним чтецом: когда ей хотелось отдохнуть от государственных дел, она звала Ивана Ивановича с хорошей книгой и слушала его неторопливое чтение. Бецкой не злоупотреблял доверием своей коронованной дочери, исправно нес государственную службу. Его вклад в развитие российского образования оказался столь велик, что вызывал зависть княгини Дашковой, изобразившей его в своих мемуарах вздорным и суетным человеком.
Современники Екатерины отмечали ее поразительное сходство с Бецким. Особенно заметно оно стало проявляться, когда императрица состарилась.
Об авторе