В 1920-е годы были созданы предпосылки для формирования советской командно-бюрократической системы, которую схематически можно изобразить в виде пирамиды, состоящей из трех основных блоков — политического руководства, управленческого аппарата и непосредственных исполнителей. Каждый из этих блоков имеет ту же внутреннюю структуру, что и пирамида в целом. На вершине пирамиды есть место только для одного. Каждое звено полновластно по отношению к нижестоящему, но имеет лишь исполнительные функции по отношению к вышестоящему.
Командно-бюрократическая система противоречила природе социализма, поэтому она испытывала отторжение как со стороны народа, так и (в определенной степени) со стороны тех партийных и государственных работников, которые понимали ее недопустимость. «Ответом» системы стало создание двух охранительных механизмов («режимов»), которые гарантировали ей безопасность. Первый из них — «режим страха» — ограждал пирамиду власти и уничтожал всякого, кто покушался на интересы системы. Второй механизм — «режим маскировки» — базировался на отсутствии гласности и массированной пропаганде культа личности. Культ личности был благообразной маской, которая позволяла не просто скрывать преступления, но представлять их главного виновника символом социализма.
Главным стержнем, на который нанизывается пирамида, является вертикаль «приказ — исполнение». Так как это система бюрократического централизма, то исполнение не обязательно должно быть фактическим, но оно непременно должно быть «оформленным» (то есть отраженным в соответствующих документах). В этих условиях отдельные люди выступают не личностями, а «винтиками» государственного механизма. Как бы они ни сопротивлялись системе, никто из них не может из нее «выскочить». Будучи генеральным конструктором этой модели, Сталин сам стал ее функциональным звеном, когда она сформировалась.
Именно политика администрирования привела к срыву ряда важнейших показателей первого пятилетнего плана в промышленности. Еще более тяжелые последствия политика «забегания вперед» вызвала в сельском хозяйстве. Ленинская идея кооперирования была принесена в жертву прагматическим соображениям. Колхозы использовались для внерыночного изъятия хлеба по твердым ценам (нередко ниже себестоимости). Иногда давались повторные планы заготовок, изымалось даже семенное зерно. Фактически эта тактика перекликалась с выдвинутой в середине 1920-х годов Е. А. Преображенским идеей «первоначального социалистического накопления» за счет эксплуатации крестьянства. В результате в ряде районов до 25 процентов крестьян было лишено избирательных прав и до 15 процентов крестьянских хозяйств раскулачено. Массовое раскулачивание создало огромную армию бесплатной рабочей силы (заключенных и спецпереселенцев).
Об авторе