Архив категорий Рост могущества России при Екатерине Второй

Автор:admin

Западная и восточная политика Екатерины Второй

Рост политического влияния Российской империи в первые годы правления Екатерины Второй связан с участием России в международных конфликтах с Польшей и Турцией. Король Польши традиционно избирался парламентом (сеймом), выборы нередко приводили к беспорядкам и внутриполитическим волнениям. На польский трон претендовали, как правило, кандидаты от нескольких королевских домов Европы, что превращало страну в заложницу политической игры других государств. Внешняя политика Польши часто зависела не от ее государственных интересов, а от интересов того королевского дома, к которому принадлежал очередной польский король.

Предвыборную борьбу осложняло наличие в польском законодательстве «права свободного запрещения», согласно которому при голосовании в сейме учитывался голос каждого из шляхтичей. Окончательное решение принималось не большинством голосов, как в других странах с парламентским государственным устройством, а только единогласно. Единственный проголосовавший «против» практически «замораживал» процесс выборов, что провоцировало рост волюнтаризма среди местного дворянства и облегчало вмешательство иностранных держав в дела страны. В 18 веке из-за нестабильности государственной системы экономика и политика Польши пришла в упадок.

Очередной кризис власти разразился в 1763 году, после смерти короля Августа Третьего. Накануне выборов нового короля несколько наиболее богатых польских дворян попытались лоббировать закон об отмене «права свободного запрещения», выдвинув идею принятия решения большинством голосов.

Многие европейские государства давно готовились к подобным попыткам изменения польского законодательства. Граф Н. И. Панин разработал план объединения держав, имеющих общие интересы в отношении польского королевства, в так называемую Северную систему, предполагавшую создание военного альянса с участием России, Пруссии, Швеции, Дании и Англии. Страны Северной системы противостояли Франции, Австрии и Турции (Османской империи).

Незадолго до смерти короля Августа Пруссия и Россия договорились о том, что приложат максимум усилий для сохранения своего влияния в Польше. Это прежде всего предполагало сохранение «права свободного запрещения» любыми средствами. Под угрозой масштабных военных действий Россия принудила Польшу вернуться к прежнему порядку выборов. В результате на польском троне оказался российский ставленник Станислав Август Понятовский, который в 1750-е годы служил в Петербурге и пользовался покровительством императрицы.

Формальным предлогом для угрозы применения военной силы послужил вопрос о статусе некатоликов, называвшихся в Польше диссидентами, прежде всего довольно многочисленных православных (русских и украинцев) и протестантов (пруссаков). Действующие сообща правительства России и Пруссии продемонстрировали Польше, что намерены взять диссидентов под свое покровительство.

Недовольные таким развитием событий польские лоббисты объединились в конфедерацию, штаб которой расположился в городе Баре. Здесь было сформировано войско для борьбы с внешними противниками, покушающимися на независимость страны. Помощь польским оппозиционерам пришла со стороны Франции, которая уже более ста лет успешно вмешивалась во внутреннюю и внешнюю политику страны и стремилась нейтрализовать влияние на Польшу стран Северной системы — России и Пруссии.

Против главного соперника — России — французы рассчитывали разыграть «турецкую карту»: Франция подталкивала Турцию к войне с русскими, полагая, что обострение ситуации на южных границах отвлечет Екатерину Вторую от польских дел. В таком случае французы могли бы бороться за сферу влияния с одной Пруссией (прочие страны Северной системы не проявляли особого желания принимать участие в делах альянса, выражая лишь на словах готовность при необходимости объединить военные силы).

Османская империя предъявила России ультиматум с требованием отозвать из Польши войска и прекратить поддержку диссидентов. В конце 1768 года Россия ответила категорическим отказом и не удовлетворила эти требования. Турция объявила войну.

Воинственный настрой турок объяснялся их успехами в противостоянии с северным соседом в начале 18 века, когда Петру Первому так и не удалось одержать окончательной победы над османами. Первый русский император заключил с ними перемирие, прекратил войну и фактически признал, что Россия не готова к военным действиям против Турции. Однако за прошедшие с того времени годы баланс сил существенно изменился. Численность русской армии значительно увеличилась, военачальники и солдаты приобрели необходимый опыт за годы Семилетней войны (1757 — 1762), в то время как вооруженные силы Турции оставались на прежнем уровне и, по сути, отставали в развитии от российских чуть ли не на полвека.

Турки рассчитывали на поддержку крымских татар. Крымское ханство, находившееся в вассальной зависимости от султана, служило буферным государством между Османской империей и Россией. Оно прикрывало Турцию от нападения русских, а в случае необходимости использовалось султаном в качестве «карающего меча» османов: силы татар в любой момент могли быть брошены как против России, так и на расправу со славянскими народами, порабощенными Турцией.

Между тем татары давно утратили присущую им прежде воинственность. В отсутствие провокаций со стороны турок или запорожцев они жили мирно. В Крыму насчитывалось несколько тысяч русских, которые не стремились возвратиться на родину, поскольку татары относились к ним лояльно. Турки, державшие татар в крайней бедности, периодически ужесточали меры против вассального государства, чтобы затем безосновательно обвинить в бедах крымских жителей славянские народы.

В 1768 году османы вновь прибегли к этому приему, стремясь спровоцировать агрессию татар и обеспечить себе сильную военную поддержку. По свидетельству французского военного аналитика той эпохи П. де Рюффена, турки стремились «заинтересовать добычей татарскую нацию, не получавшую от Порты никакой платы». А 100 тысяч татар послужили бы хорошей поддержкой для 400-тысячной армии из отборных янычар.

Султан Мустафа Третий спешно вернул из ссылки татарского хана Кырым-Гирея. Турция рисковала, полагаясь на человека, подозреваемого в стремлении освободиться от османского гнета. Но султан считал, что хан получил хороший урок и теперь станет покорнее. Вдоль дороги, по которой Кырым-Гирея везли до Стамбула, султан приказал поставить колья с надетыми на них головами черногорских мятежников, бунтовавших накануне.

Собрав конницу, Кырым-Гирей начал готовиться к походу. На военном совете со своими чиновниками хан определил, какие селения подвергнутся разграблению и как в дальнейшем будет делиться добыча. Воевать за турок он не собирался: наметив поход в украинские земли, он рассчитывал пополнить скудную казну Крымского ханства.

Поход Кырым-Гирея историк С. М. Соловьев назвал последним татарским нашествием на Русь. Конница опустошила несколько деревень, захватила 16 тысяч пленников и скрылась, ни разу не выступив против русских войск. Расчет османов на то, что войну против России за них начнут татары, не оправдался.

Россия неожиданно получила помощь от англичан, которые прежде ограничивались только обещаниями. В начале войны Британия разрешила русским судам входить в ее порты и снабдила русскую эскадру дополнительными боевыми кораблями. Англичане поддержали важный стратегический маневр русских: эскадра, во главе которой Екатерина Вторая поставила графа А. Г. Орлова, вышла из Балтийского моря и, обогнув Европу, через Гибралтар двинулась в Средиземное море. В результате русский флот получил возможность нанести туркам удар с двух сторон — из Средиземного и с Черного морей.

Несмотря на это, первые военные операции в 1769 году русская армия провела пассивно, что внушило туркам оптимизм и уверенность в благополучном для них исходе войны. Однако в 1770 году главнокомандующий 1-й армией граф П. А. Румянцев начал развернутое наступление в направлении к реке Дунай. В первых числах июля близ устья реки Ларга (приток Прута) Румянцев дал османским войскам и отрядам поддерживавшего турок крымского хана решающее сражение и обратил их в бегство. Турки потеряли убитыми одну тысячу человек, потери русских составили 29 человек.

21 июля произошло столкновение османов и армии Румянцева на реке Кагул. Численность турецкого войска достигала 150 тысяч человек, артиллерия насчитывала 180 орудий. 27-тысячная армия Румянцева располагала 118 орудиями. Несмотря на значительный численный перевес турок, Румянцеву при умелой поддержке артиллерии удалось внести беспорядок в ряды османского войска, а затем штыковой атакой пехоты обратить его в бегство. Потери турок убитыми составили 20 тысяч человек, русских — в 40 раз меньше. Российская армия заняла стратегически важные турецкие крепости Браилово, Измаил и Килия. За блестящую победу Румянцев удостоился почетной приставки к фамилии — «Задунайский».

Тем временем 2-я русская армия, которой командовал граф П. И. Панин, подступила к турецкой крепости Бендеры (на территории вассальной Молдавии). Длительная осада не дала результатов, граф решил начать штурм. Бендеры удалось захватить с первой попытки: штурм длился одну ночь — с 15 на 16 сентября. Под утро защитники крепости сложили оружие, и Панин торжественно рапортовал Екатерине о победе на французском языке: «медведь издох». Императрица не разделяла его восторга: во время штурма 2-я армия потеряла около 6800 человек, почти пятую часть личного состава.

Существенно восстановила репутацию русского флота победа в морском сражении, получившем название Чесменского боя. Предыдущее плавание в Средиземноморье — Архипелагская экспедиция (1769 — 1770), которой руководил граф А. Орлов, — закончилась неудачей, несмотря на огромные затраты (свыше 1,9 миллионов рублей).

Назначенный командовать морскими силами адмирал Г. А. Спиридов провел русские корабли из Балтики в Средиземное море, обойдя вокруг Европы. Его задача заключалась в том, чтобы ослабить поддержку сухопутных войск противника с моря и не допустить соединения турецких эскадр, вышедших из бухт Анатолии и Стамбула, в один мощный отряд.

Спиридов своевременно обнаружил в Чесменской бухте турецкую эскадру, отошедшую от анатолийского берега, — 16 линейных кораблей, 6 фрегатов и около сотни мелких судов. Первое сражение, произошедшее 24 июня 1770 года, успеха русским не принесло. Командование русского флота (в которое кроме Спиридова входили Ф. Г. и А. Г. Орловы) приняло решение поджечь турецкий флот. Для этой цели подготовили так называемые брандеры (корабли-факелы), загрузив их взрывчаткой, порохом и легковоспламеняющимися материалами. В ночь на 26 июля лейтенант Ильин подвел брандеры к турецким судам и поджег их. Турецкая эскадра, запертая российскими кораблями в Чесменской бухте, полностью сгорела.

В военных действиях 1771 года Россия преследовала цель не только ослабить союзника Франции, но и освободить от турецкого влияния Крым (крымские татары уже несколько веков находились в вассальной зависимости от турецкого султана). Вскоре российские войска успешно заняли полуостров. Османы продолжали войну, опираясь на поддержку Франции и Австрии. Согласиться на переговоры о заключении мира Россия вынудила Турцию лишь в 1774 году, после победы в сражении при селении Козлуджа. Российскими войсками командовал генерал-майор А. В. Суворов, впоследствии ставший знаменитым полководцем.

10 июля 1774 года в болгарской деревне Кючук-Кайнарджа Турция подписала мирный договор, по которому Россия получала земли в Северном Причерноморье между устьями рек Днепр и Южный Буг (включая находящуюся здесь крепость Кинбурн), города Керчь и Еникале в Крыму, а также территорию Кубани. Молдавия и Валахия переходили под покровительство России, Крым обретал независимость, но влияние российской монархии на него не распространялось. Османская империя обязалась выплатить контрибуцию в размере 4 миллионов рублей.

Уже первые успехи русских в этой войне серьезно обеспокоили европейские державы. Австрия решила не дожидаться окончательного поражения турок и прекратила оказывать поддержку Франции, присоединившись к позиции Пруссии в польском вопросе. Прусский король Фридрих Второй настаивал на необходимости раздела Польши. Екатерину Вторую такое решение польского вопроса не устраивало, но она предпочла не обострять отношения с союзниками. В 1772 году Австрия, Пруссия и Россия поделили между собой часть Польского королевства. Австрия получила Галицию, Пруссия — Поморье и часть Великой Польши, Россия — польскую Лифляндию и Восточную Белоруссию.

Несмотря на приемлемое для России решение польского вопроса, на юго-восточных окраинах империи сохранялась напряженность. Россия стремилась как можно быстрее завершить войну с Турцией из-за усиления внутренних беспорядков. В первой половине 1770-х годов спокойствия в Российской империи не было — вокруг трона возникали заговоры, по стране прокатилась волна народного недовольства.

Автор:admin

Южные и восточные окраины екатерининской России

Во все годы правления Екатерины Второй Россия представляла собой типичную аграрную страну. Российская экономика базировалась на экстенсивном сельском хозяйстве (земледелие развивалось за счет освоения новых территорий). Земли восточнее Урала считались невыгодными для хлебопашества (кроме Забайкалья и Приамурья), империя постоянно нуждалась в расширении своей территории. Привлекательные для российского дворянства плодородные площади находились главным образом на малоосвоенных в экономическом отношении территориях и недостаточно прочно закрепленных за Россией в отношении политическом.

Малороссия (Украина) на протяжении многих веков находилась в зависимости от Польши и только в Петровскую эпоху была присоединена к России. Анна Иоанновна в 1734 году отменила в малороссийских землях народное самоуправление, существовавшее в форме гетманства. Елизавета Первая вернула украинцам автономию, поставив гетманом брата своего фаворита Андрея Разумовского — Кирилла.

Екатерину Вторую, стремившуюся укрепить централизованное управление империей, существование такого государственного института, как гетманство, не устраивало. В первые годы правления она не предпринимала решительных действий. Гетманство просуществовало до 1764 года включительно: императрица не решалась отстранить от власти гетмана Кирилла Разумовского, активно участвовавшего в государственном перевороте в 1762 году, в результате которого Екатерина заняла российский трон. Ее намерения сдерживала и опасность народных возмущений в Малороссии в ответ на отмену автономии.

Кроме того, брат гетмана Алексей Григорьевич Разумовский не раз оказывал Екатерине моральную поддержку после смерти Елизаветы Петровны. Он помог ей сохранить трон, когда придворные интриганы намеревались объявить императрицу «госпожой Орловой» и активно готовились обручить ее с Григорием Орловым. (Оставалось лишь подготовить необходимые бумаги, опираясь на исторический прецедент — свадьбу Елизаветы Первой и бывшего церковного певчего Алексея Разумовского). Приняв в этой опасной для Екатерины ситуации ее сторону, Разумовский уничтожил хранившиеся у него документы, которыми был оформлен его брак с покойной государыней.

К ликвидации украинской автономии императрица приступила лишь в 1764 году, после смерти Кирилла Разумовского. В ноябре она передала управление украинскими землями П. А. Румянцеву, назначенному генерал-губернатором и президентом вновь образованной Второй Малороссийской коллегии (1764 — 1786), сформированной из четырех представителей от России и четырех украинских старшин (в нее входили также прокурор и два секретаря — русский и украинец).

Спустя три года Екатерина решила лишить самоуправления и запорожское войско. В 1767 году она приказала большую часть казаков перевести в гусары, а остальных сделать крестьянами. Высшие казацкие начальники (старшины) по ее распоряжению были произведены в дворянство и получили офицерские звания. В 1775 году территория, некогда занятая полками слободского казачества, приобрела статус губернии (Слободско-Украинской с административным центром в Харькове). С этого времени Запорожская Сечь перестала существовать.

Привыкшие к вольной жизни казаки не могли смириться с новым, подчиненным, положением. Уже в середине 1760-х годов в ответ на административную реформу Екатерины Второй среди  казачества начались волнения, казаков поддержали малоимущие крестьяне и горожане, притесняемые местным дворянством. Руководили действиями бунтовщиков гайдамаки, движение которых против польских угнетателей возникло еще в первой половине 18 века. В екатерининскую эпоху гайдамацкое движение, охватившее почти все днепровское правобережье, получило название «колиивщины» (от призыва бить помещиков колом).

Весной 1768 года во главе восставших встал запорожский казак Максим Железняк. Его войско  разоряло помещичьи угодья и повсеместно воссоздавало упраздненные российскими властями органы казачьего самоуправления. Наибольшему разорению подверглись земли, принадлежащие польской знати, которая, как и в начале века, обладала обширными владениями в Правобережной Украине.

После взятия Железняком города Умани (в августе 1768 года) императрица направила российские войска на подавление восстания. Лагерь повстанцев, находившийся под Уманью, взяли в кольцо. Нескольких из сдавшихся казаков казнили, большую часть сослали в Сибирь. Колиивщина положила начало движению за восстановление малороссийской автономии. Событиям того времени посвящены многие произведения украинского фольклора, на основе которых Т. Шевченко написал поэму «Гайдамаки».

Царское правительство привлекал экономический потенциал недавно присоединенной к России Новороссии — самой крупной и наиболее перспективной в хозяйственном отношении части тогдашней Украины. Незначительное по численности местное население заселяло этот край неравномерно и лишь в минимальной степени эксплуатировало его земельные ресурсы (что объясняется длительным отсутствием политической стабильности в этом регионе, постоянной борьбой то с крымскими татарами, то с польскими интервентами).

Подъем российской экономики и рост потребности дворянства в новых землях заставляли правительство России спешить с колонизацией этого района. Императрица разрешила занимать пустующие земли в Новороссии всем желающим — дворянам, государственным крестьянам, отставным солдатам и даже иностранным переселенцам (в первую очередь, выходцам из Южной Германии).

Каждому колонисту выдавалось до 60 десятин земли, но без крепостных. Крупные помещики, которые обещали правительству переселить на эту территорию всех или значительную часть своих крестьян, получали особенно крупные наделы — от 1,5 тысяч до 12 тысяч десятин.

Назначенный управлять разделом земли граф Г. А. Потемкин (один из участников заговора 1762 года) добился утверждения указа о том, чтобы крепостных, бежавших в Новороссийскую и соседнюю с ней Азовскую губернии, не возвращали хозяевам, а объявляли свободными колонистами. В результате производство зерна в крае возросло настолько, что вскоре оно уже активно продавалось за границу. Здесь же впервые стали выращивать некоторые новые культуры, прежде никогда в России не возделывавшиеся, в том числе подсолнечник.

Не меньшими темпами шла колонизация Нижнего Поволжья, где в течение большей части первой половины 18 века существовало лишь несколько укрепленных крепостей. В середине столетия роль Волги как транспортной магистрали существенно возросла в сравнении с предыдущими веками, что связано с увеличением объемов торговли в волжских и яицких (на реке Урале) городах, а также с развитием крупных экономических центров (прежде всего, Нижнего Новгорода и Астрахани). В Нижнем работала одна из крупнейших в стране ярмарок, в Астрахани сосредоточились многие промыслы, через нее осуществлялась торговля с Персией (Ираном).

Обширное и почти необжитое пространство между Нижним Новгородом, расположенным близ устья Оки, Астраханью, лежащей у побережья Каспия, и рекой Яик на востоке нуждалось в скорейшем освоении. Одним из центров поволжской колонизации стали земли вокруг Саратова, где начиная с 1763 года активно развивался рыбный промысел. Городская рыбная кантора контролировала лов на участке волжского русла от села Сосновый остров (ныне — город Хвалынск) и до села Песчаный остров, что всего в 80 верстах от Астрахани. Из амбаров саратовских купцов волжская рыба отправлялась «яко от порта, во все Российское государство» — в 36 городов России, объем поставок составлял свыше 200 тысяч пудов (3200 тонн) в год.

Через Саратов осуществлялась торговля солью, которую в большом количестве добывали на расположенном ниже по течению Волги озере Эльтон. Еще в 1749 году в Саратов из Самары перевели Соляное комиссариатство (впоследствии получившее наименование Низовой соляной конторы), которое организовало заселение Нижнего Поволжья, пригласив на проживание в саратовских землях украинских перевозчиков соли — чумаков. Кроме земли им выдавали ссуды на обзаведение хозяйством. Колонисты заселяли обширную территорию от Саратова до Воронежа и Тамбова: здесь возникло более ста хуторов и слобод, наиболее крупной из них стала слобода Покровская (ныне город Энгельс).

В заселении районов Заволжья активно участвовали старообрядцы. Отличавшаяся веротерпимостью Екатерина Вторая издала в 1762 году указ, разрешавший всем старообрядцам, спасавшимся от преследований за границей, возвращаться на родину. Основная масса раскольников двинулась на Волгу, где они основали много поселений, крупнейшим из которых стала слобода Мечетная (в 1835 — 1918 годах — город Николаевск, ныне Пугачев).

В 1760-е годы в Саратове была создана контора опекунства иностранных поселенцев, численность которых в Поволжье была очень велика. В Саратовский край приезжали главным образом немцы, основавшие на его территории 104  поселения, причем 60 из них — в малоосвоенном Заволжье. Именно на приток своих обедневших земляков и рассчитывала Екатерина, приглашая иностранцев на пустующие российские земли. За время ее царствования в этом районе сложилась особая этническая общность, получившая название «немцы Поволжья».

Интенсивно осваиваемые поволжские земли привлекали не только колонистов и беглых крестьян, но и преступников. Но если в Новороссии беглецы могли рассчитывать на свободное проживание, то на Волге им по-прежнему приходилось скрываться от властей. Правительство регулярно отправляло сюда войска для сыска беглых. Участник одного из таких походов С. Мясоедов свидетельствовал в своих заметках о службе, что его отрядом «найдено в городе Саратове, в уезде, по реке Волге на судах и в хуторах до пяти тысяч человек». Старообрядцы часто оказывали поддержку беглецам, что превратило Поволжье в регион, подверженный народным восстаниям.

Автор:admin

Финансы екатерининской России

Наиболее крупные преобразования в финансовой системе России совершались при участии женщин-правительниц. Первую реформу денежного обращения провела в 16 веке Елена Глинская, регентша при малолетнем Иване Грозном. При Елизавете Петровне основаны первые в России банки. Дальнейшее развитие банковская система империи получила в правление Екатерины Алексеевны.

Финансовые дела страны к 1762 году находились в бедственном положении. Эффективные экономические меры, предпринятые в правление Елизаветы Первой, позволили на какое-то  время существенно повысить доходы казны, однако период стабильности длился недолго: в середине 18 века дефицит бюджета стал постоянным, разработка месторождений серебра не обеспечивала государство достаточным количеством этого металла для чеканки новой монеты.

В России возникла острая нехватка денежной массы. Внешнеторговые операции требовали увеличения количества серебряных денег, которые служили исключительно средством международных расчетов (их можно было заменять золотыми, но вывоз золота из страны считался еще менее выгодным). На внутреннем рынке серебряные деньги не использовались.

Для насыщения рынка медной монетой и улучшения материального состояния дворян, оказавшихся в крупных долгах, граф П. И. Шувалов основал Медный банк и несколько дворянских банков. Действовали эти учреждения крайне неэффективно. Медный банк изначально создавался лишь на короткий период времени — для поддержки нового дворянства, то есть родовитых предпринимателей (при этом ссуды получали нередко и неродовитые откупщики), и введения в России (в качестве эксперимента) ценных бумаг — векселей.

Елизаветинские банки лишь смягчили финансовый кризис империи, но не преодолели его. Почти весь трехмиллионный капитал Медного банка оказался растраченным, возвращать ссуды промышленники не спешили, тем более что большую часть заемных средств они вложили не в производство, а потратили на взятки чиновникам, от которых зависела выдача ссуды. Сам Шувалов брал за подобные услуги огромные взятки, превышавшие 50 % размера займа (по подсчетам князя М. М. Щербатова граф получил взяток на миллион рублей).

Огромные суммы тратились заемщиками на личные нужды. Как позднее установила Екатерина Вторая, возглавлявшая финансовую инспекцию, «Медного банка трехмиллионный капитал почти весь роздал (Шувалов) заводчикам, кои, умножая заводских крестьян работы, платили им либо беспорядочно, либо вовсе не платили, проматывая взятые из казны деньги в столице». В 1763 году убыточный для государства Медный банк закрыли.

Императрица не наказала недобросовестных заемщиков. Все они продолжали свою деятельность под ее строгим надзором. К 1786 году большинство из них погасили свой долг казне. Наиболее успешные предприниматели получили новые ссуды. Свободный обмен медных денег на серебряные Екатерина запретила указом от 30 апреля 1763 года, чтобы не перегружать рынок медной монетой и не провоцировать развитие инфляции. Несмотря на закрытие Медного банка, во внутреннем обращении медные деньги продолжали играть немаловажную роль.

Убыточные кредитные учреждения решено было реформировать, что предполагал сделать еще Петр Третий; возможно, именно это оттолкнуло от него дворянство и стало одной из причин заговора против него. Банки приносили немалый доход дворянству, которое, стремясь сохранить существующее положение дел, не вписывалось в развивающиеся товарно-денежные отношения.

К середине 18 века дворянство оказалось неспособным поддерживать прежний уровень своей жизни. Крепостное хозяйство приносило слишком маленький доход, а расходы дворян росли с каждым годом: содержание поместий, пиры, балы, маскарады, пышные наряды, драгоценности стоили немалых денег. Карточные долги достигали иногда сотен рублей (нередко на кон в игре ставились целые деревни) и заметно ускоряли процесс обеднения дворян. Например, Федор Барятинский признавался, что на участие в заговоре в пользу Екатерины его толкнули в первую очередь карточные долги: князь рассчитывал поправить свое материальное положение, если переворот удастся.

Убытки терпели и многие промышленники, не обладавшие предпринимательскими качествами и необходимыми знаниями в области экономики. Помещики порой создавали мануфактуры из зависти к чужим доходам, не имея четких представлений о том, как ими управлять, чтобы они приносили доход. В России того времени существовало значительное число неэффективно управляемых предприятий, выпускавших продукцию, не пользующуюся спросом. В результате многие из их владельцев разорились.

Екатерина рассчитывала на успешное развитие кредитно-финансовой системы России. Посоветовавшись с доверенными людьми, она приняла решение дополнительно привлечь средства в банки, прежде существовавшие за счет казны. С 1770 года дворянские банки начали принимать денежные вклады от частных лиц (дворян) и учреждений по весьма высокой кредитной ставке (5 — 6 %). Однако этот шаг не улучшил ситуацию в банковской сфере экономики: для того чтобы выплачивать вкладчикам заявленные проценты, у государства не хватало средств.

Вынужденное решение о снижении банковской ставки по вкладам, а также нерегулярность выплаты процентов вызывали недовольство вкладчиков. В начале 1780-х годов положение стало критическим: дворяне угрожали забрать свои вклады, если все начисленные по ним проценты не будут выплачены. Сенат рассмотрел претензии вкладчиков, но процентную ставку до прежнего уровня не поднял. Лишь в некоторых исключительных случаях ставка была увеличена (например, по вкладу Московского университета и некоторым другим).

30 июня 1775 года Екатерина Вторая объявила возмущенным вкладчикам, что намерена погасить долги Московского дворянского банка за счет «комнатной ее величества суммы», то есть выплатить проценты из средств, вырученных от продажи некоторых вещей из своего личного гардероба.

Выставленные на продажу платья императрицы принесли казне огромную сумму в 268 232 рубля. Выручку передали Московскому банку, который благодаря этому смог снизить долг перед вкладчиками до 19 417 рублей. Остаток удалось погасить, отпустив необходимую сумму из Штатс-конторы.

Руководство банковской системой Екатерина поручила лучшим финансистам страны, пользовавшимся репутацией людей исключительной честности. Должность президента в Петербургском дворянском банке долгое время занимал А. А. Вяземский, которого называли «совестью чиновничьей России». Но справиться с обострившимся финансовым кризисом при безответственности большей части дворянства ему не удалось. В 1779 году Вяземский ушел в отставку, его место занял Я. В. Брюс, который, не сумев навести порядок в банковских делах, через два года последовал его примеру.

В 1781 году Петербургский дворянский банк возглавил сенатор П. В. Завадовский, который разработал ряд мер по прекращению злоупотреблений и снижению убыточности банков. Прежде всего он сделал ставку на восстановление в банках полноценного бухгалтерского учета. В конце 1770-х годов дворянские банки перестали вести бухгалтерские книги, для отчетности использовали редкие, разрозненные заметки на клочках бумаги; исправно заполнялся лишь список вкладчиков и заемщиков.

П. В. Завадовский предложил разделять заемщиков на «надежных, сомнительных и безнадежных». Безнадежным он планировал не давать кредитов, предлагая организовать «особую при банковской конторе экспедицию», то есть инспекцию, периодически проверяющую расчеты между банком и клиентами. 14 декабря 1781 года Сенат утвердил план Завадовского и направил соответствующий доклад Екатерине Второй, которой надлежало в случае ее согласия подписать резолюцию и выбрать главного инспектора. В канун нового года императрица написала на докладе «быть по сему» и назначила руководителем инспекции Завадовского, который получил таким образом неограниченную власть над всей  банковской системой Российской империи.

«Экспедиция» Завадовского учитывала обстоятельства каждого займа и его величину. Дворяне получали кредиты на различные суммы: например, секунд-майор М. Яковлев в январе 1776 года занял у банка 100 рублей, а княгиня Е. Щербатова (супруга М. М. Щербатова) в феврале 1778 года — 12 тысяч рублей. 

Инспекция выясняла размер задолженности заемщиков и в случае необходимости прибегала к серьезным мерам воздействия на должников, в том числе принуждала дворян к продаже имений и личного имущества. Если должники пытались скрыться от «экспедиции», инспекторы оказывали давление на их поручителей и местные власти.

Кредитование дворянства фактически лишало государство возможности полноценно финансировать многочисленные военные компании и вело к росту бюджетного дефицита. Екатерина была вынуждена принять решение о ликвидации кредитных учреждений. Чтобы избежать взрыва недовольства дворян, 28 июня 1786 года государыня обнародовала манифест о реорганизации дворянских банков, согласно которому они преобразовывались в Заемный банк и тесно связанный с ним Ассигнационный банк (первое в истории России учреждение, приступившее к выпуску бумажных денег).

Идея ввести в стране бумажные деньги впервые возникла в елизаветинское время. Генерал-прокурор Сената Я. П. Шаховской разработал подробный план введения в обращение цидул (от немецкого Zettel — денежные купюры, применявшиеся при расчетах в южных областях Германии), но его инициатива не получила поддержки со стороны правительства. Екатерина Вторая еще в 1762 году предполагала учредить Государственный банк России (по аналогии с Банком Англии) и предоставить ему право выпускать бумажные деньги, но из-за отсутствия квалифицированных специалистов по финансовым вопросам, которым она могла бы доверять, отложила осуществление этого проекта на несколько лет.

Углубляющийся кризис банковской системы вынудил правительницу в 1768 году вернуться к отложенному проекту. К этому времени Екатерина успела окружить себя надежными помощниками, в числе которых оказался гофмаршал и действительный камергер при дворе граф Карл Сиверс. Зная о затруднениях государыни, он направил ей записку со своими предложениями по облегчению денежного обращения. В числе прочего он предложил создать банк, выпускающий ассигнации, которые играли бы роль платежного средства и подлежали свободному обмену на золотую, серебряную и медную монеты.

Обсудив с сенаторами идею, совпадающую с ее давними намерениями, Екатерина Алексеевна 29 декабря 1768 года издала манифест об учреждении государственного банка для обмена ассигнаций (с отделениями в Петербурге и Москве). Всенародно объявить правительство банкротом императрица не могла. Причиной введения бумажных денег называлась лишь «тягость медной монеты», финансовое новшество объявлялось способом борьбы с трудностями в обращении медных денег. Истинной причиной этой реформы послужило, конечно, опустошение казны из-за начала военных действий против Турции, кредитования дворянства и злоупотреблений чиновников.

Чтобы избежать обесценивания ассигнаций, правительство поручило банку выпустить бумажные деньги в объеме, не превышающем его капитал (сложившийся главным образом из стоимости монеты, переданной ему из запасов упраздненного Медного банка). Капитал учреждения составлял 1 миллион рублей (по 0,5 миллионов рублей на петербургское и московское отделения), соответственно и ассигнаций выпустили на ту же сумму. В дальнейшем капитал банка постоянно рос, увеличивался и выпуск бумажных денег.

Ассигнационный банк со временем увеличил число своих контор, носивших название «променных» (их главной функцией был обмен металлических денег на бумажные). В 1772 году такие канторы открылись в Ярославле; в 1773 году — в Астрахани, Нижнем Новгороде, Вышнем Волочке, Смоленске, Устюге; в 1776 году — в Тобольске; в 1779 году — в Иркутске; в 1781 году — в Киеве, Курске, Нежине, Новгороде, Орле, Пскове, Тамбове, Твери, Туле, Харькове; в 1782 году — в Архангельске, Казани, Ревеле, Риге, Херсоне. Квалифицированных специалистов не хватало, многие из контор функционировали неэффективно, с 1788 года началось сокращение их числа. К 1818 году у Ассигнационного банка осталось 6 контор — в Петербурге, Архангельске, Рыбинске, Одессе, Таганроге и Феодосии.

Выпуск ассигнаций оказался выгодным во многих отношениях (причем не только для государства, но и для некоторых частных лиц). Внутренний рынок хотя бы временно удалось заполнить денежной массой, себестоимость производства которой оказалась весьма низкой — Сенату одна ассигнация обходилась в две копейки. Немалую выгоду получил граф К. Е. Сиверс, разрабатывавший свой проект с дальним прицелом: его бумагоделательная фабрика (Красносельская) получила заказ на выпуск бумаги для ассигнаций. За 9 месяцев 1772 года промышленник реализовал около 93,6 тысяч листов, заработав на этом почти 2 тысячи рублей.

Введение новых денег привело к возникновению и новых для финансовой системы Российской империи проблем, связанных прежде всего с риском обесценивания бумажных денег и ростом инфляции (которая впоследствии и началась — к 1794 году рублевая ассигнация стоила 68 копеек серебром). Увеличился риск появления фальшивок. Подлинность каждой купюры удостоверял ответственный сенатор, ставивший на ассигнационном листе личную подпись (с 1787 года на купюрах расписывался кто-либо из чиновников банка), но это «средство защиты» подлинных денег от подделки оказалось малоэффективным.

Для изготовления купюр крупных номиналов использовалась белая бумага, пятирублевые банкноты печатались на синей бумаге, десятирублевые — на красной. С того времени эти цвета традиционно применялись для окраски ассигнационных листов именно этих достоинств. Традиция оказалась весьма прочной: так, например, в Советской России существующие купюры имели похожую окраску. 

Утвердив первоначально обращение «банковских нот» четырех номиналов — 25, 50, 75 и 100 рублей, — Екатерина была вынуждена в 1771 году отменить хождение 75-рублевых ассигнаций, по ее собственному объяснению, «из-за непреодолимого соблазна для грамотеев переправлять на совершенно одинаковых белых бумажках двойку на семерку».

Время от времени появлялись фальшивомонетчики, которые пытались подделывать купюры любого достоинства, причем в очень больших количествах. Первой такую попытку предприняла группа мошенников, руководимая французом Л. Бротарем (активное участие приняли в ее деятельности братья Михаил и Сергей Пушкины, дальние родственники А. С. Пушкина). В 1772 году Бротарю удалось заказать в Амстердаме формы для печатания денег (клише), братья Пушкины взялись тайно доставить их в Россию. Группа предполагала изготовлять фальшивок на сумму 300 тысяч рублей. Авантюра сорвалась из-за доноса одного из обделенных при распределении будущей «прибыли» участников группы. Фальшивомонетчиков арестовали еще до того, как они приступили к работе.

Власти стремились представлять денежную реформу в глазах общественности благодеянием для дворянства, чтобы не провоцировать его недовольства нововведениями. Екатерина Вторая уверяла дворян в том, что ассигнации выпускаются почти исключительно для благородного сословия: крупный номинал банкнот необходим, чтобы купюры «не доходили до крестьян». В 1786 году императрица утвердила новые образцы ассигнаций, уже достоинством в 5, 10, 25, 50 и 100 рублей. Ассигнации малых номиналов (5 и 10 рублей), по ее словам, предназначались для широких слоев населения. В очередном манифесте Екатерина провозгласила целью банка «блюсти выгоду народную».

Усложнение банковской системы и преодоление многих ее недостатков не помогли устранить дефицит внутреннего бюджета. Единственное эффективное средство, которое императрица нашла в данной ситуации, — заем у иностранных банкиров. Первый европейский кредит Россия получила в 1769 году. С тех пор российское правительство систематически обращалось за финансовой помощью к западным странам, увеличивая внешний долг. К концу царствования Екатерины Второй он превысил 200 миллионов рублей серебром.

Автор:admin

Внутренняя и внешняя торговля при Екатерине Второй

Развитие мануфактурного и фабричного производства привело к специализации районов страны. В российских губерниях развивался преимущественный выпуск изделий промыслов, ремесел и промышленных товаров, традиционных именно для этих регионов. Специализированное производство оживляло внутрироссийскую торговлю.

Европейская часть России разделялась на два крупных хозяйственных региона — черноземную и нечерноземную полосы. В Черноземье существовал спрос на ткани, посуду, металлические изделия, в Нечерноземье — на зерно и продукцию животноводства.

Товарообмен между регионами происходил на ярмарках в крупных центрах всероссийской торговли. Наиболее крупными из них во второй половине 18 века были Архангельская, Макарьевская, Коренная, Нежинская, Оренбургская и Ирбитская. Организовывались и небольшие местные ярмарки и торги. К концу правления Екатерины Второй в стране существовало 25 крупных ярмарок, на которые съезжались купцы со всех концов России.

Чтобы поощрить участие свободного населения во внутренней торговле и уменьшить роль крепостного хозяйства, Екатерина за период 1762 — 1767 годов ликвидировала некоторые монополии приближенных к ней дворян: «Никаких дел, касающихся до торговли и фабрик, не можно завести принуждением, а дешевизна родится от великого числа продавцов и от вольного умножения товара». Тогда же государыня отменила откупа — приобретение дворянами права заниматься хозяйственной деятельностью, являющейся источником доходной части государственного бюджета. Откупа негативно сказывались на экономике страны, поскольку срывали политику регулирования цен.

Большое значение имело решение императрицы о введении государственного регулирования цен на соль, которая считалась жизненно важным товаром. Соль была наиболее доступным и удобным в применении консервантом (подобными свойствами обладали некоторые пряности, но предложение на рынке не могло обеспечить спрос на них, да и цена значительно превышала стоимость соли). О значении соли в жизни россиян свидетельствует географическая карта России, на которой можно найти города и поселения с названиями Соликамск, Солигорск, Сольвычегодск, Сольцы, Усолка, Усолье и так далее.

Недостаток соли мог привести к тяжелым последствиям для торговли и промыслов, существенно снизить качество жизни населения России. Когда соль становилась дефицитом, цена на нее резко возрастала, как следствие — дорожали продукты соления.

У купцов портились непроданные товары, на промыслах приостанавливался засол, население переставало получать в необходимом количестве мясо и рыбу, а продукты домашнего хозяйства нельзя было сохранить на сколько-нибудь длительный срок.

В первый же день своего правления императрица обещала народу снизить соляной налог. В результате цена за пуд соли уменьшилась на десять копеек (с 50 до 40 копеек). Вскоре Екатерина Алексеевна сочла, что этого недостаточно. По ее предложению Сенат утвердил новые цены на соль: до 30 копеек за пуд, а в районах, где промысловики в большом количестве солили рыбу (в Астрахани и Красном Яру), — до 10 копеек. Рыбным промышленникам в Архангельске решили продавать соль по 15 копеек за пуд (надбавка объяснялась стоимостью транспортировки соли из Прикаспийского Поволжья).

В окрестностях озера Эльтон (центр добычи российской соли) расположены озера Розовое, Малиновское и Красное. Добываемая в них соль имеет алый, розовый, малиновый и даже фиолетовый цвет. Стремясь вызвать удивление иностранных гостей, императрица обычно распоряжалась ставить им на стол соль разного цвета. Необыкновенная окраска солевых отложений объясняется наличием в воде этих озер особых микробов — галофилов. 

Екатерина Вторая не ввела государственную солевую монополию. Разрешив вольную торговлю этим продуктом, она сделала частных торговцев конкурентами государства, надеясь, что это приведет к улучшению качества товара. Некоторые частные торговцы продавали по завышенной цене соль низкого качества, подмешивая в нее для увеличения веса песок или опилки. Конкуренция должна была полностью исключить подобные случаи: зачем покупать дорогую и некачественную соль у мошенников, когда есть возможность приобрести соль у казны (государства) по твердой цене в 30 копеек за пуд.

С целью повышения конкурентоспособности «казенной» соли Екатерина распорядилась начать активную разработку Илецкого соляного месторождения под Оренбургом, направив туда людей и средства с озера Эльтон (здешняя соль отличалась низким качеством, а ее транспортировка до Нижегородской ярмарки обходилась дороже, чем перевозка илецкой).

Заботясь о купечестве, Екатерина Алексеевна исполнила указ покойной Елизаветы Петровны «о вспоможении купцам, сильно пострадавшим от пожара 29 июня 1761 года». Во время этого пожара сгорело много купеческих амбаров с большим количеством товаров. Елизавета предполагала компенсировать купцам половину понесенного ими при этом убытка, на 5 лет отменив пошлину с их товаров. Екатерина утвердила это постановление и, стремясь свести к минимуму возможность новых опустошительных пожаров, приказала запланировать строительство в Петербурге каменных амбаров и оборудовать их противопожарными средствами. В случае нехватки в казне денег на их строительство императрица обещала лично покрыть часть затрат.

Россия утверждалась на мировом торговом рынке в качестве активного участника. Стимулируя развитие промышленности, Екатерина предоставляла мануфактурам все большие возможности для экспорта продукции. Договорившись с Англией о бесперебойном поступлении на ее верфи российского парусного полотна, она обеспечила постоянный спрос на продукцию суконных и полотняных мануфактур России. Европа потребляла все больше русского чугуна и железа, выплавка которых стремительно возрастала (значительная доля чугуна потреблялась в самой России).

В 1763 году Россия экспортировала товары на сумму 12 миллионов рублей, что на 2,7 миллиона рублей превышало стоимость импорта. К 1781 году стоимость экспорта достигла 23,7 миллионов рублей против 17,9 миллионов рублей импорта. Количественный объем товарооборота также свидетельствует о преобладании экспорта над импортом. Так, в 1785 году во Францию из России отправлено на 140 торговых судах 24892 тонны товаров. В то же время в Россию прибыли всего 74 французских  торговых судна с 14391 тонной товаров.

В 1774 году английский парламент ознакомился с заключением британских экспертов, убедительно продемонстрировавших, что Англия не может содержать свой флот без ввоза российского полотна. В то же время французские экономисты пришли к выводу, что торговля между Францией и Россией гораздо более необходима Франции: она ежегодно платит за русские товары сумму, вдвое большую, чем Россия за французские (сумма исчислялась миллионами ливров).

Российская империя в ту эпоху не была поставщиком сырьевых ресурсов для промышленности западноевропейских государств ( как в 19 веке). Пятую часть русского экспорта во Францию составляли промышленные товары («продукты индустрии») и «мелкие товары», то есть ремесленные изделия. В то же время из Франции в Россию ввозилось «мелких товаров» (галантереи, украшений и предметов роскоши) на сумму немногим более 200 тысяч ливров в год, что составляло всего 4 % от объема французского импорта. Остальное приходилось на вино, водку, фрукты и соль.

В 1764 году в развитии внешней торговли России произошло важное событие: в Средиземном море появился первый русский торговый корабль. Прежде русские суда никогда не ходили далее порта Кадикса, находящегося в Турции. Коммерческую экспедицию в Италию организовала торговая компания тульских купцов. Судно (фрегат) было построено на средства императрицы, поддержавшей идею расширения российского торгового участия на западноевропейском рынке. 

Высокое качество русских промышленных изделий удивляло иностранцев, о чем свидетельствуют записки одного из западных негоциантов: «Русским удаются фабрики и ремесла. Они делают тонкие полотна в Архангельске, ярославское столовое белье может сравниться с лучшим в Европе. Стальные тульские изделия, быть может, уступают только английским. Заставьте русского состязаться с иностранцем, и можно бить об заклад, что русский будет работать с меньшим числом инструментов так же хорошо и выработает те же предметы с менее сложными машинами».

Иностранцы признавали кожевенное производство в России самым передовым в мире и находили попытки других государств обогнать в этом деле русских малоперспективными. Иностранцев поражало качество русского сукна. Прежде в России разводили овец с грубой шерстью (при Петре Первом сукно для обмундирования в больших количествах закупалось за границей), теперь же, в правление Екатерины, государства Европы часто покупали русское сукно, отличавшееся добротностью и тонкой выделкой.

Понимая, что одного только высокого качества российских товаров недостаточно для закрепления России на европейском рынке, Екатерина Вторая пришла к выводу о необходимости использовать западный опыт организации торговли. Императрица, в сущности, развивала идеи маркетинга, лишь с 1930-х годов получившие на Западе широкое распространение. Она изучила несколько книг, содержавших описание иноземных купеческих традиций и правил. Наиболее удачным ей показалось сочинение «Описание торгу амстердамского», которое по ее распоряжению перевели за казенный счет и разослали во все гильдии «для пользы купечества». По этой книге русским купцам предстояло изучать принципы западной торговли, чтобы их товары успешно конкурировали в Европе.

Императрица возродила и утвержденный Петром Первым порядок, согласно которому купеческим детям полагалось совершенствоваться в своем ремесле, путешествуя «по славным своею торговлею государствам и городам», то есть учиться коммерции за рубежом.

Автор:admin

Россия при Екатерине Второй

Россия екатерининского времени занимала обширную территорию. Страна включала в себя почти целиком изначальные исторические владения древнерусского государства, а на восток от Уральских гор империи принадлежали Сибирь и Дальний Восток.

Экономика Российского государства держалась преимущественно на труде крепостных крестьян, которые даже в официальных документах назывались рабами. Основной сферой деятельности зависимого населения служило сельское хозяйство. По мере роста городов и развития промышленности помещики все более втягивались в рыночные отношения, однако подневольный труд казался дворянству выгоднее наемного. Наряду с оброком сохранялась барщина: выбор повинности определялся географическими условиями.

В черноземной полосе помещики находили барщину более выгодной. Возможность получения высоких урожаев провоцировала дворян увеличивать площадь запашки ( за счет крестьянских наделов) и время работы крестьян на барских полях. Плодородные черноземные почвы позволяли выращивать хлеб на продажу и получать огромную прибыль. На барщине в черноземной полосе работало 90% крестьянского населения (по сравнению с 54% по стране в целом). Длительность работ помещик устанавливал по своему усмотрению: в среднем в разные сезоны года она составляла от 3 до 6 дней в неделю.

Некоторые помещики полностью лишали крестьян собственности, обращая своих крепостных в настоящих рабов. Оставшись без надела, крестьянин всю неделю работал на хозяйском поле, получая месячное довольствие. Подобная  повинность получила название месячины.

Земли нечерноземной полосы не давали высоких урожаев, расширение посевных площадей с целью выращивания хлеба на продажу утрачивало смысл. Местные помещики предпочитали переводить крестьян на оброк, который чаще всего взимался в денежной форме. В начале царствования Екатерины Второй величина оброка не превышала 1 — 2 рубля с души, позже выросла до 5 — 10 рублей. Чтобы добыть денег, крестьянин был вынужден уходить на промыслы, искать заработки на мануфактурах, в плотничьих артелях, подрабатывать бурлаком и так далее. Оброк ослаблял зависимость крестьянина от помещика, давал ему больше свободы, позволял активнее участвовать в экономической жизни государства.

В конце 18 столетия в Европе началась индустриальная революция — менялись отношения в сфере производства, внедрялись машинные технологии и расширялось применение минерального источника энергии — каменного угля. Всего за полвека экономика западного мира существенно изменилась. В России условия для подобного процесса еще не сложились, но российская промышленность тоже заметно развивалась.

Императрица стимулировала расширение мануфактурного производства, увеличивая объем государственных заказов. Стремительно росло число мануфактур, владельцы которых предпочитали именовать свои предприятия «заводами» и «фабриками», хотя по организации труда те чаще всего были далеки от подлинно фабричного производства. Мануфактура основывалась на разделении труда, каждый работник выполнял строго определенную производственную задачу, пользовался сложными инструментами и специальными приспособлениями, однако при этом применялся главным образом ручной труд. На предприятиях, организованных по фабричному типу (заводах), производственный цикл строился на применении машинной технологии, рабочие обслуживали машины и обеспечивали технологические процессы (сырьем, заготовками, запасными деталями, инструментами и так далее). Единственная отрасль экономики крепостной России 18 столетия, где подобное производство получило сравнительно широкое распространение, — металлургия.

В целом темпы роста промышленности в правление Екатерины Второй значительно возросли. В начале ее царствования в государстве насчитывалось 600 предприятий (фабрик, заводов, мануфактур и малых полукустарных производств), к концу — число предприятий увеличилось вдвое. В Европе фабрики с сотней рабочих считались крупными предприятиями, в России они назывались мелкими. При этом крупных фабрик в России существовало намного больше, чем в других европейских государствах. Российская империя располагала большим числом крупных заводов ( с числом работающих от 400 до 1500 человек), чем Европа (там очень большим считался завод с двумя сотнями работников).

Большинство мануфактур принадлежало, как и прежде, помещикам. Это были производства старого образца, на которых трудились собственные крестьяне дворянина-заводчика, закрепленные за его вотчиной, а так же лица, попавшие к нему в зависимость, — мелкие разорившиеся торговцы и так далее. Все они закреплялись на земле помещика, в его вотчине, где и находилась мануфактура.

В металлургии быстрее развивались преимущественно казенные и посессионные мануфактуры. Казенные предприятия создавались и обеспечивались за счет казны, фактически принадлежали государству («казне») и выполняли заказы правительства. Работали на них государственные крестьяне — крепостные из сел, находившихся во владении государства.

Посессионные мануфактуры (от латинского posessio — обладание, владение) использовали труд прикрепленных к ним крестьян, владело которыми само предприятие, а не его собственник и не государство. Посессионные крестьяне не наделялись землей (получали лишь небольшие огороды для ведения подсобного хозяйства), но получали жалованье. Посессионные мануфактуры обычно принадлежали тем дворянским династиям, которые раньше других поняли преимущества коммерческого использования промышленных предприятий и активно создавали их на своих землях, не дающих высоких урожаев.

В начале екатерининской эпохи повсеместно возникали частные купеческие мануфактуры, создаваемые представителями крупного торгового капитала, наиболее богатыми купцами. Екатерина Вторая видела в них будущую мощь национального хозяйства России и надеялась, что их широкое распространение приведет к изменению социального положения крестьянства. Неудачные попытки по реформированию крепостного права императрица стремилась компенсировать поощрением вольнонаемного труда на купеческих мануфактурах.

Проявив государственный ум, Екатерина в 1762 году издала указ, запрещающий недворянам приобретать крепостных. На первый взгляд, указ был направлен исключительно на защиту интересов дворянства, которое оказывало существенное влияние на внутреннюю политику Екатерины: право господствующего класса владеть крестьянами объявлялось исключительным. В то же время для государства такой запрет оказался не менее выгоден, поскольку способствовал широкому распространению наемного труда и появлению новой многочисленной социальной группы вольных наемных работников.

Петр Великий стремился повысить производительность заводов крепостническими мерами, при нем роль наемного труда в производстве постепенно утратилась. В постпетровскую эпоху заложенная первым российским императором традиция сохранялась, к 1740-м годам вольных работников в стране фактически не осталось. Практически все предприятия России использовали подневольный труд крепостных. 

Указ Екатерины не затронул предприятия, которые уже имели крепостных. Императрица не хотела, чтобы он создавал развитым, эффективно работающим фабрикам и заводам искусственные и совершенно неоправданные проблемы. В первую очередь из-под действия указа было выведено металлургическое производство.

В доекатерининские времена металл выплавляли преимущественно на Урале, в Олонецком и Тульско-Каширском районах. К началу правления императрицы металлургическим центром России стал Урал, в других частях страны предприятия этой отрасли разорились. Владельцы уральских заводов (в первую очередь, династия Демидовых) обладали тысячами душ. Указ 1762 года в той форме, какую ему придала Екатерина, не повредил уральским заводчикам. К концу ее правления число вольных работников на производстве возросло с 220 тысяч  до 420 тысяч человек.

В 1775 году Екатерина Вторая отменила указы 1731 и 1732 годов, запрещавшие крестьянам брать подряды, торговать в портах и заводить фабрики. Отныне всем жителям России разрешалось «заводить всякого рода станы и производить на них всевозможные рукоделия».

Это решение стимулировало развитие мелкой промышленности, которая прежде называлась «безуказной» (незаконной). Выходцы из крестьян становились ремесленниками и торговцами, постепенно увеличивался класс буржуазии. Из мелких крестьянских хозяйств вырастали крупные мануфактуры, возникали купеческие династии.

В начале 1760-х годов зажиточный («капиталистый», как тогда говорили) крестьянин Кондратий Кондрашев из подмосковного села Щелкова приобрел ткацкий станок для использования в семейном производстве. Его доходы выросли, появилась возможность нанимать работников. Через два года на организованной Кондратием фабрике работали 30 «станов» (ткацких станков). Его сын — Кирилл Кондрашев — увеличил  их число до 160. Правнук Кондратия — купец Иван Михайлович Кондрашев — владел фабрикой, производившей все основные виды сукна и насчитывающей 1300 работников.

Многие «капиталистые» крестьяне оставались крепостными и, уже став миллионерами, продолжали полностью зависеть от произвола помещиков. Часто крестьянин оказывался богаче барина, но без его разрешения не мог приобрести землю или, например, выдать дочь замуж. Случалось, что помещик просто отбирал фабрику у своего крестьянина, впрочем, подобных случаев было довольно мало, большинство помещиков предпочитало облагать зажиточных крестьян максимально большим денежным оброком (до 10 тысяч рублей и более).

Начинания императрицы оказались эффективными. В екатерининское время Российская империя признавалась западными державами равной им по богатству и экономической мощи. По ряду показателей Россия в этот период лидировала в торговле, промышленности и сельском хозяйстве, опередив многие развитые страны.