Впервые под названием Вятка упоминается в источниках в 1374 году. С середины 15 века до 1780 года город назывался Хлыновом, с 1780 года по 1934 год — Вяткой, с декабря 1934 года — Кировом.
Центр одноименной области. Расположен на берегу реки Вятки примерно в 670 километрах от устья. Через город проходит железнодорожная магистраль Москва — Владивосток, расстояние от Кирова до Москвы через Шахунью — 917 километров, через Ярославль — 957 километров.
Население — 491,4 тысяча человек, площадь — 398,9 квадратных километров (январь 1993 года).
Возникновение и первоначальное развитие города
Того же лета (1374) идоша на низ Вяткою ушкуиници разбоиници, совокупишеся 90 ушкуев, и Вятку пограбиша, и шедше взяша Болгары, и хотеша зажещи и взяша окупа 300 рублев и оттуда разделишася на двое, 50 ушкуев поидоша по Волзе на низ к Сараю, а 40 ушкуев идоша вверх по Волзе, и дошедше Обухова пограбиша все Засурье и Маркваш, и переехаша за Волгу лодьи, поромы и насады, павузки и стругы, и прочая вся суды изсекоша, а сами поидоша к Вятце на конех посуху, и идучи много сел по Ветлузе пограбиша.
Так звучит первое упоминание о Вятке в русской летописи. Какую Вятку имел в виду составитель? Этот вопрос не давал покоя многим исследователям Вятского края. Так, известные вятские историки А. А. Спицын, А. С. Верещагин и А. В. Эммаусский полагали, что под словами «Вятку пограбиша» скрывается факт разорения местного фино-угорского населения; П. Н. Луппов поначалу считал потерпевшим все сельское население Вятской земли, в том числе и русское, но позднее склонялся к высказанной выше точке зрения; академик Л. В. Черепнин утверждал о захвате ушкуйниками города Вятки. Кто же из них прав?
История изучения древнейшего прошлого города Вятки насчитывает уже не одно столетие и пережила при этом несколько этапов. Первый связан с именем польского хрониста М. Стрыйковского, приписавшего (1582) основание города Хлынова легендарному князю Вятко. В дальнейшем вятичская теория заселения бассейна реки Вятки нашла отражение в русской классической литературе 17 — 18 веков, но была безоговорочно отвергнута И. Н. Болтиным. Во второй половине 19 века эту теорию попытались обосновать филологи М. А. Колосов и Е. Ф. Будде, однако они были раскритикованы А. С. Верещагиным, Д. К. Зелениным и другими.
Второй этап связан с публикацией в конце 18 — начале 19 веков «Повести о стране Вятской» (П. И. Рычков, Н. П. Рычков, А. Щекатов, Н. М. Карамзин, Н. И. Костомаров), в которой точное время основания города новгородцами не указано, но, однако, большинством исследователей отнесено к концу 12 века. На протяжении столетия новгородская теория оставалась господствующей, ее придерживались большинство авторов конца 18 — начала 20 веков (А. И. Вештомов, М. П. Погодин, А. И. Герцен, К. А. Бестужев-Рюмин, С. М. Соловьев, В. О. Ключевский, Н. А. Спасский, Д. И. Иловайский) и советского периода (М. Н. Покровский, А. Н. Вахрушев, Б. А. Рыбаков, А. П. Смирнов, Л. П. Гуссаковский, В. А. Оборин, И. И. Стефанова и другие). Отдельные авторы обратили внимание на ошибки в тексте «Повести» (А. И. Вештомов, Н. М. Карамзин, А. Л. Тянгинский), были высказаны и первые сомнения относительно ее достоверности (И. Н. Болтин, М. А. Колосов, Н. Н. Романов, Е. Е. Голубинский).
Наиболее глубокой критике подвергли этот литературный памятник А. А. Спицын и А. С. Верещагин, что позволяет выделить три этапа в изучении истории города. Именно они отвергли «Повесть о стране Вятской» как сомнительный источник. Был принят тезис о 200-летнем удревнении автором «Повести» событий 1374 года, связанных с набегом новгородских ушкуйников, а постройка городов, в том числе и Хлынова, была отнесена ко времени между 1428 и 1434 годами. Сторонниками этой версии были М. М. Богословский, Л. Н. Спасская, П. И. Наумов, С. Ф. Платонов, М. Г. Худяков, позднее к ней пришел П. Н. Луппов и первоначально склонялись А. В. Эммаусский и филолог Л. Н. Макарова, а в настоящее время — краевед и топонимист Д. М. Захаров.
Четвертый этап обусловлен началом широких археологических исследований древнерусских памятников Вятской земли, проведенных Л. П. Гуссаковским и его последователями. Первые же раскопки в Никульчино принесли находки 12 — 13 веков, что подтверждало сведения «Повести» о ранней славянской колонизации края и ставило вопрос о более внимательном отношении к «Повести». Раскопки в Хлыновском кремле позволили Л. П. Гуссаковскому отнести возникновение города Вятки к середине — второй половине 13 века. Изменил первоначальные взгляды и А. В. Эммаусский, допускавший начало русского освоения к рубежу 12 — 13 веков, но сохранивший приверженность идее 200-летнего удревнения «Повестью» событий 1374 года и относивший именно к этому времени основание города Вятки новгородскими ушкуйниками. Он же высказал недоверие к археологическим датировкам.
Дополнительные полевые изыскания, охватившие весь регион, проведены в последние два десятилетия Камско — Вятской экспедицией Удмуртского университета (город Ижевск). В результате археологическая карта насчитывает сейчас более 200 русских памятников. Удалось выявить новые памятники с домонгольскими находками (конец 12 — начало 13 века). Однако по вопросу возникновения и первоначального развития города Вятки продолжается оживленная полемика.
В распоряжении историков находятся источники, анализ которых позволяет восстановить, хотя и не в полной мере, прошлое города Вятки.
Письменные источники длительное время оставались, по существу, единственной основой для воссоздания древней истории города. Особое значение имеют русские летописи с их описанием событий конца 14 — начала 15 века. Духовные и договорные княжеские грамоты 15 века позволяют определять особенности взаимоотношений Вятской земли с другими русскими областями, а также рассматривать вопрос о времени возникновения древнейших наших городов. Послания митрополитов второй половины 15 века дают ценнейший материал по политическому устройству Вятки и духовной культуре ее жителей. Большим подспорьем для историков являются официальные грамоты и переписи 14 — 15 веков. Любопытные сведения можно извлечь из описаний и карт иностранцев 13 — 18 веков, в которых рассеяны крупицы не известной по другим источникам информации по политической истории и административному устройству Вятской земли, этническому составу вятчан, их хозяйствованию, поселениям, религиозным верованиям.
Важнейшее значение имеют местные историко-литературные и летописные произведения: «Повесть о явлении чудотворного образа великорецкого», «Житие преподобного Трифона Вятского», «Вятский временник», «Летописец старых лет», конечно, уже упоминавшаяся «Повесть о стране Вятской», содержащая сведения о древнейшем этапе истории Вятской земли. Наличие подобной информации в «Летописи города Устюга Великого», составленной Я. Я. Фризом в 1791 году, натолкнуло доцента Кировского педагогического института В. В. Низова на важный вывод о некогда существовавшей древневятской летописи.
Великолепным дополнением к письменным источникам являются археологические данные и связанные с ними палеоантропологические (исследование ископаемых останков вятчан), палеозоологические (половозрастное и видовое изучение ископаемых позвоночных) и палеоботанические (исследования состава зерновых, технических, огородных и плодовых культур) материалы. Далеко не исчерпаны возможности наук лингвистического цикла, в том числе диалектологии, раскрывающей особенности вятского говора, и ономастики, занимающейся изучением имен собственных (названий народов, географических и космических объектов, личных имен, прозвищ и фамилий). Пока очень слабо разработаны фольклорные и особенно этнографические источники, исследованию которых пристальное внимание уделял в свое время Д. К. Зеленин. Между тем изучение обычаев, обрядов, праздников, суеверий, песен, сказок, особенностей крестьянского быта сулит нам возможность выявления истоков вятского населения.
Теперь остановимся на спорных вопросах истории Вятки.
Прежде всего рассмотрим вопрос о дате возникновения города. Сторонники вятичской теории ответа на него не давали. Представители новгородской версии относили постройку города к концу 12 века или к 1181 году, а некоторые (например, архимандрит Иосиф) к 1199 году, опираясь на «Топографическое описание Вятского наместничества» 1784 года (возможно, одного из вариантов или списков «Повести»). Краевед В. К. Видякин назвал датой основания города 1194 год. Скептики отрицали сведения «Повести» и датировали возникновение Хлынова промежутком между 1428 и 1434 годами (А. А. Спицын называл 1405 год, связывая его, вероятно, с приездом на Вятку опального князя Семена Дмитриевича Суздальского).
Археологические раскопки вернули историков к более ранним датировкам. Сформировались три версии происхождения города. Одну из них представляет Л. П. Гуссаковский и его последователи — о закладке Хлынова в середине — второй половине 13 века на месте славянского селища. Вторую точку зрения обосновал А. В. Эммаусский (1971), считавший ушкуйников 1374 года строителями города Вятки и, кроме того, поставившим под сомнение археологические датировки предыдущего автора и даже предложивший свою хронологию строительных ярусов.
Скептическое отношение к результатам археологических изысканий привело В. В. Низова к решению изменить первоначальную точку зрения о возникновении города в конце 12 — начале 13 веков, высказанную на страницах периодики («Кировская правда», 1989, 12 мая). Историк предложил гипотезу («Выбор», 1991, №34, 35), в которой попытался доказать, что город был заложен 22 сентября 1374 года новгородцами, но не ушкуйниками, поскольку, по мысли автора, грабительский характер этому походу придали… московские редакторы летописных сводов.
Таким образом, в двух последних версиях делается попытка поставить под вопрос данные археологии. Анализ аргументов А. В. Эммаусского показал ошибочность большинства из них. В частности, историк, вопреки данным Л. П. Гуссковского, отнес верхний культурный горизонт к концу 17 века — времени постройки каменного Богоявленского собора (1698), а затем путем формального подсчета, опираясь на пример Новгорода, где мостовые менялись через четверть века, датировал древнейший настил города 15 веком. Исследователь не учел того факта, что верхний слой был нарушен могилами христианского кладбища, существовавшего по крайней мере с конца 16 века, что подтверждается и отдельными нательными крестиками, найденными в могилах. Городской культурный слой, нарушенный кладбищем, отложился еще раньше — в 16 — начале 17 века. Что касается смены бревенчатых мостовых в городах древней Руси, то их периодичность не могла быть повсюду одинаковой. Средняя периодичность постройки мостовых в Хлынове в 35 — 40 лет вполне допустима. В чем, безусловно, прав А. В. Эммаусский, так это в том, что хронология археолога основана зачастую на находках, имеющих широкую дату, поэтому страдает известной схематичностью. И тем не менее пятый и шестой ярусы содержали предметы, датирующиеся порой с точностью до полувека, а древнейший слой имел отдельные обломки глиняных сосудов домонгольского облика. В ходе раскопок 1990 года нами обнаружена лепная керамика, бытовавшая на Руси не позднее 12 века, а также бусы 11 — 13 веков. И все же отметим, что абсолютно надежные даты может принести лишь дендрохронология, дающая датировки по годичным кольцам деревьев, а условия повышенной влажности на территории кремля такую возможность предоставляют.
Вопрос о первоначальном местоположении города также нельзя считать решенным. Авторы 18 — середины 19 веков обычно следовали тексту «Повести о стране Вятской», которая говорит о намерении вятчан построить город на Кикиморской горе, но после вмешательства потусторонних сил, перенесших строительные материалы к «боляскову полю», изменивших это решение. Казалось бы, в источнике предельно точно указано местонахождение будущего города — «высокое же пространнейшее место и широкое поле», каковым, безусловно, исходя из рельефа местности, является территория кремля. К этому выводу и пришел ряд авторов (Иосиф, Н. А. Спасский, В. Шишонко). Однако были высказаны и другие точки зрения. О расположении города на месте села Хлыновского говорил еще А. И. Вештомов, Н. П. Бехтерев (1870), П. Д. Шестаков (1868) и некоторые другие исследователи считали, что «болясково поле» располагалось на месте будущего мужского монастыря. Г. Никитников (1869) думал, что Хлынов вначале находился на месте села Хлыновского, после чего был перенесен на Кикиморку, затем на территорию будущего монастыря и, наконец, занял свое последнее место. П. В. Алабин видел древнейший Хлынов в Чижевском городище. А. А. Спицын (1893) полагал, что вначале Хлынов находился на месте Никулицына, затем перемещен на Кикиморку, после чего — на современное место.
Сторонники скептической версии считают, что после 1374 года возникает Хлыновское поселение, на территории которого в 1428 — 1434 годах строится кремль (А. С. Верещагин, П. Н. Луппов, А. Ф. Трефилов, А. В. Эммаусский). Археологические раскопки в кремле подтвердили предположение о сельском поселении, что и нашло отражение в литературе (Л. П. Гуссаковский, И. И. Стефанова, А. В. Эммаусский, Л. Д. Макаров, Д. М. Захаров, В. К. Видякин). Особое мнение высказал краевед В. А. Смирнов, считающий началом города Вятское городище. Сохраняется утверждение о закладке города на месте Трифонова монастыря (В. В. Низов, И. В. Берова). Но последнее остается бездоказательным по ряду причин: во-первых, площадка монастыря явно проигрывает указанному в «Повести» высокому месту, где находится кремль; во-вторых, в «Житии Трифонова Вятского» ясно отмечено расположение здесь домонастырского городского кладбища, что подтвердилось и археологически; в-третьих, наблюдения за строительными работами в монастыре (Л. П. Гуссаковский, Л. Д. Макаров, Л. А. Сенникова, В. В. Ванчиков) до сих пор не принесли поселенческих находок древнее 16 — 17 веков; в-четвертых, именно в кремле и на Вятском городище выявлены пока самые ранние славянские древности на территории города.
что касается Кикиморской горы, то следует еще раз вернуться к ее изучению, поскольку имеются сведения о следах каких-то укреплений (А. А. Спицын, В. К. Видякин). Правда, осмотр Л. П. Гуссаковским в 1956 году обнажений культурного слоя вдоль реки Хлыновки и обследование мысовой части автором данной статьи в 1992 году дали лишь находки 18 — 19 веков. Таким образом, можно говорить о расположении древней Вятки (Хлынова) на территории кремля.
Не затихают дискуссии о первоначальном названии города — Вятка или Хлынов. В самых ранних письменных источниках, русских летописях на протяжении 14 — первой половины 15 веков неизменно фигурирует название Вятка. «Владимерский летописец» под 1393 год, «Список русских городов дальних и ближних» (конец 14 века), арабский писатель ал-Калкашанди (1412), западноевропейские авторы второй половины 16 века (Ф. Тьеполо, А. Дженкинсон, А. Олеарий), иностранные карты России 16 — 17 веков (А. Дженкинсон, Г. Меркатор, И. Гондиус, И. Блау, Г. Герритс), послания митрополита Ионы (1452 — 1459), значительное число других официальных документов — все они упоминают только город Вятку. Происхождение этого названия так до конца и не разгадано. Сформировались две основные концепции: одна выводит слово из удмуртского или в целом финно-угорских языков, другая — из славянских или балто-славянских.
По первой версии Вятка связывается с удмуртским племенем Ватка, известном из легенд (А. А. Спицын, А. С. Верещагин, П. Н. Луппов). Этимология (смысловое значение) названия восходит, по мнению М. Г. Атаманова (1988), к удмуртскому «вад» — «выдра», «бобр». А. И. Соболевский (1913) соотносил его с народом «вяда», упомянутым в «Слове о погибели Русской земли» (1238 — 1246), который, как и страна Ведин венгерского монаха Юлиана (13 век), связывался историками (А. С. Верещагин, В. Е. Владыкин, М. В. Гришкина) с удмуртами. М. Фасмер возводил слово «вяда» к финно-угорскому vento — «медленный», «спокойный», «глубокий». Существуют также устаревшие к настоящему времени версии о связи Вятки с вятичами на реке Оке и прибалтийским племенем водь.
Вторая концепция основана на сугубо лингвистических законах Л. Н. Макарова (1984), проследившая историю изучения названия, отрицает возможность происхождения имени «Вятка» из удмуртского Ватка и допускает, скорее, обратное, — поименование племени по названию реки, что, как мне представляется, можно считать доказанным. Ряд авторов (К. Мошинский, С. Роспонд, Р. А. Агеева) связывают Ват- (Вят-), что означает, по их мнению, «мокрый», «влажный», с чисто славянской, унаследованной из праславянского языка, основой. Другие ученые (К. Буга, Я. Эндзелин) выводят его из балтийских языков. В. А. Никонов (1965) считал этимологию слова Venta неразгаданной. Однако К. Мюленбах (1929 — 1932) предложил перевод гидронимической пары Вят — Vent словом «больше». Л. Н. Макарова считает такой перевод заслуживающим доверия и полагает, что именно в этом смысле русские переселенцы восприняли Вятку, спустившись к ней по ее притоку Моломе, имевшей меньшую величину. Таким образом, она делает вывод, что «наименование реки Вятка по происхождению является очень древним, с балто-славянской гипотетической основой». Относительно даты появления имени Вятка Л. Н. Макарова, вслед за А. И. Соболевским (1927), указывает: «Славянские названия могли проявляться вне пределов русских поселений, известных русским по походам за данью, по промыслам, по торговым отношениям».
Название Хлынов впервые появляется в летописях под 1457 год. Под этим же именем город фигурирует в описаниях большинства иностранцев (С. Герберштейн, С. Мюнстер, А. Гваньини, китайские послы), на картах Московии 16 — 18 веков (С. Герберштейн, С. Мюнстер, Д. Гастальдо, И. Магин, Буссемахер, Г. Меркатор, Н. Витсен, Э. И. Идес, семья Сансонов), в некоторых документах и, наконец, в «Повести о стране Вятской». Происхождение названия остается неразгаданным, хотя предполагались различные версии. В Толстовском списке «Повести»оно производится от крика птицы «хлы-хлы», что совершенно аналогично легендам слободских удмуртов (Атаманов М. Г., запись 1971 года): «… Пролетает коршун и кричит: «Кылно-кылно». Вот сам господь и указал, как назвать город: Кылнов». Историки пытались найти более солидное объяснение. А. И. Вештомов (1807 — 1808) считал поводом для названия прорыв плотины, сооруженной на речке, вследствие чего вода хлынула через запруду, а речка получила имя — Хлыновица. А. Тянгинский (1854) заметил, что название Хлынов употребляется чаще в церковных документах, и пришел к выводу о Хлынове как о древнейшем имени города. Н. А. Спасский (1880), сославшись на московского автора М. Н. Макарова (1846), признал, что происхождение названия не разгадано, но приобрело потом бранный смысл. А. С. Верещагин называет вятчан 15 века бывальцами, шестниками, хлынами, изгоями (1904). Авторы словарей русского языка приводят исключительно отрицательную трактовку слова «хлын»: «тунеядец, мошенник, вор,… (Даль В. И., 1882), «бездельник, мошенник, барышник» (Фасмер М, 1987). Аналогичное значение приписывается слову Д. К. Зелениным (1904) и П. Н. Лупповым (1929). Л. Н. Макарова присоединяется к данной точке зрения и приводит синоним к слову «хлын» — ушкуйник, речной разбойник (1984). Однако, по разысканиям В. В. Низова (1989), в письменных источниках 12 — 15 веков слово «хлын» пока не выявлено, «что побуждает думать о его позднем происхождении».
Раскрыть загадочное название взялся и Д. М. Захаров (1990), впервые сопоставивший данные из русского и финно-угорских языков. По его мнению, названия Холуйное, Холуное, Хлынное, Хлыново как на Вятке, так и к западу от нее происходят от русского слова «холуй» (мусор и пески, оставшиеся после наводнения) и «хлынуть» (происхождение этого глагола пока не установлено). Он считает, что город под названием Хлынов был заложен не хлынами — разбойниками, а князем Звенигородским и Галицким Юрием Дмитриевичем, поскольку на Вятке утвердилось имя «в московской форме (Хлыново, а не Холуново). … Хлын в значении «разбойник» вторично по отношению к Хлынову, названию города».
В источниках нередко сочетание имен города — и Вятки, и Хлынова. Особенно это присуще иностранным сочинениям (П. Петрей, Н. Витсен) и географическим картам 16 — 18 веков. Данное явление не удивительно, ибо даже в официальном русском географическом справочнике — «Книге Большому Чертежу» (1627) указаны и Хлынов, и Вятка. По мнению Л. П. Гуссаковского, город был обозначен на старом «чертеже» (он не сохранился, впрочем, как и «Большой») под двумя названиями, что и отразилось в «Книге». На иностранных картах России Хлынов отмечен всегда на одном и том же месте — современном, а вот Вятка «кочует», располагаясь то ниже города Орлова, то выше Слободского или просто в верховьях Вятки, а то и на одном из притоков, вероятно, Моломе.
В чем причина такой неустойчивости? Напрашиваются три варианта ответа: либо «Вятка» действительно не город, а район, область поэтому картографы не знали, куда ее поместить; либо одно название древнее и активно вытесняется более молодым; либо с самого начала существовали оба топонима. Первому предположению противоречат приведенные уже факты — упоминание Вятки как единственного названия города с конца 14 до середины 15 веков. Второе объяснение выдвигал А. Тянгинский, считавший «Хлынов» более древним именем. Почти все авторы — и сторонники, и противники «Повести о стране Вятской», — признают Хлынов единственным названием города, относя гидроним «Вятка» чаще всего к Вятской земле в целом. В противовес им, особенно после археологических раскопок города, имя «Вятка» называется древнейшими авторами «Очерков истории СССР» (1953), а также Л. В. Черепниным (1960), М. Н. Тихомировым (1962) и В. А. Кучкиным (1990). В работах 70-х годов А. В. Эммаусский пришел к выводу о закладке города под этим названием ушкуйниками в 1374 году, а появление названия «Хлынов» связал с постройками кремля «примерно в 1455 году». Имя это и перешло затем на «весь вятский город-посад». Но название «Вятка» сохранилось у вятчан «не только в быту, но и во многих документах» (1971). В. В. Низов и Д. М. Захаров склоняются к изначальности названия «Хлынов», полагая, что «Вяткой» город называли жители других русских земель.
Третья версия также имеет свою историю. Еще Н. А. Спасский (1880), ссылаясь на документы конца 18 века, утверждал, что город назывался Хлыновом преимущественно в официальных бумагах, а в просторечии именовался Вяткою. Материальным аргументом этого предположения стало обнаружение Л. П. Гуссаковским в 1959 году близ Хлыновского кремля (в саду имени Халтурина) до русского поселения, соотнесенного археологом с одним из центров племени ватка. В 12 — 13 веках он был занят русскими (об этом говорят и удмуртские легенды), сохранившими за городищем прежнее имя, но в смягченном звучании — Вятка. Одновременное существование по соседству двух русских поселений и объясняет, по мысли ученого, бытование двух названий города.
Оригинальную гипотезу предложила Л. Н. Макарова (1984), полагающая, что «вплоть до 50-х годов 15 века этот главный город Вятской земли не имел наименования, а как главный он просто назывался «Город», имя Хлынов город получил позднее. В то же время она допускает, что «параллельно с именованием Хлынов употребляется название Вятка».
Итак, проблему древнейшего имени города нельзя считать решенной, хотя более доказательной представляется версия об изначальном сосуществовании обоих названий.
Таковы основные проблемы древней истории города Вятки. А теперь попытаемся воссоздать отдельные страницы этой истории, собрав воедино различные источники и выявив в них полезную для нашей задачи информацию.
По многочисленным данным, территория будущей Вятской земли в конце 1 — начале 2 тысячелетия нашей эры была заселена древними удмуртами, одна из групп которых, согласно преданию, носила имя «ватка» и имела самобытную материальную и духовную культуру. Славянское население появляется здесь в конце 12 — начале 13 веков и концентрируется, по археологическим данным и «Повести о стране Вятской», в трех волостях: Никулицынской, Котельнической и Пижемской.
Территория будущего города Вятка входила в Никулицынскую сельскую округу. Одним из первых русских поселений здесь было Вятское городище, на котором обнаружены следы деятельности древних удмуртов, перекрытые сверху древнерусским культурным слоем 12 — 13 веков. Рядом возникает Хлыновское селище и несколько дальше Чижевское городище, бывшее своеобразным форпостом, охранявшим волость.
Объединение отдельных волостей в единую Вятскую землю потребовало и новой организации управления. Единственным памятником письменности, давшим хоть какую-то характеристику этого в древнейший период, является «Повесть о стране Вятской» Государственный строй, описанный «Повестью», во многом идентичен новгородскому и представляет собой не что иное, как феодальную республику. Вечевое устройство Вятской земли подтверждается и независимым от «Повести» источником — «Архангелогородским летописцем», который под 1489 год упоминает «всю землю Вяцкую», по мнению В. В. Низова, в качестве общевятского вечевого собрания. Однако никаких письменных данных, освещающих структуру управления Вятской земли вплоть до 15 века, нет. Начало грамоты митрополита Ионы, направленной на Вятку около 1452 года, звучит так: «От Ионы, митрополита Киевскаго и всея Руси, на Вятку и в всю Вятьскую землю, воеводам земьским Якову Пугвину и Оникею и Юрью Алексеевым Мышкина, и всем ватаманов, и подвойсковым, и бояром, и купцем, и житьим людем, и всему нарицающемуся именем християньству тамошняя земля…» Главными из упомянутых должностей являлись должности земских воевод, каждый из которых, как полагал еще А. А. Спицын (1888), возглавлял руководство в одном из трех городов — Вятке, Котельниче и Орлове; не исключено, что на определенный срок один из воевод становился старшим над всей Вятской (Низов В. В., 1989). Возможно, такими земскими воеводами были и казненные после покорения Вятки в 1489 году Иван Аникиев (Оникеев), Полк Богодайщиков и Пахомий Лазарев. Происхождение и функции вятских земских воевод остаются неосвещенными. В древнерусских землях в 10 — 12 веках они возглавляли народное войско и к княжеской среде не принадлежали. Безусловно, на Вятке именно земские воеводы наряду с ватаманами возглавляли сформировавшиеся первоначально волости. В условиях удаленности Вятской земли от основной территории Древней Руси княжеская власть сюда, особенно после монголо-татарского нашествия, не дотягивалась, территория оставалась как бы «ничейной». Вследствие этого институт посадничества как республиканский орган управления, противостоящий княжеской власти, что было характерно для большинства земель Северной Руси, а с 14 века сохранилось только в Новгороде и Пскове, на Вятке не возникает. Поэтому вполне закономерно, что, по крайней мере в 15 веке, земские воеводы сосредоточивают в своих руках высшую исполнительную власть над всей территорией Вятской земли. Они избирались на вече из числа местных бояр.
На более низкой ступени административной пирамиды располагались ватаманы, которые были профессиональными военными, выполнявшими командные функции различного характера — от охранных и промысловых до чисто военных.
В должностные обязанности подвойских входила преимущественно судебная сфера, о чем свидетельствует само название, означавшее судебного пристава или рассыльного, глашатая и даже исполнителя вечевых приговоров. Историки Вятского края также указывают на судебные (Эммаусский А. В., 1972) либо административные (Зимин А. А., 1991) или те и другие (Низов В. В., 1989) функции подвойских.
Важнейшее значение для выяснения структуры управления Вятской земли 13 — 14 веков имеют находки металлических печатей, которыми скреплялись государственные документы, завещания, дарственные и жалованные грамоты, различные земельные и торговые сделки. Правда, они были найдены не в Вятке, а на Ковровском (первоначальный Котельнич) и Шабалинском городищах. Думается, что подобные находки в городе Вятке еще впереди. Отсутствие аналогичных печатей в соседних землях свидетельствует о независимом их изготовлении.
Относительно соотношения вечевых традиций на Вятке с княжескими притязаниями на нее можно сказать следующее. Судя по всему, Вятка в князьях особо не нуждалась, в отличие от Новгорода или Пскова, которые были заинтересованы в союзе с сильными князьями вследствие сложной обстановки на западных рубежах Руси с начала 12 века. Тем не менее в официальных документах 15 века Вятка числится в качестве владений то Суздаля, то Москвы, то Галича. Поэтому следует согласиться с В. В. Низовым (1991), что Вятка признавала лишь «верховный сюзеренитет» (покровительство) великих князей, но на деле оставалась не владением, а скорее их союзником (Зимин А. А., 1991), заключая время от времени договоры с ними (Макарихин В. П., 1992).
Остановимся на социальной структуре вятского общества. Упомянутое в грамотах боярство являлось на Вятке наиболее влиятельной группой феодального класса. Происхождение его во многом неясно.
Второй по значимости реальной силой Вятской земли было купечество, которое, возможно, владело помимо городских усадеб еще и какими-то землями в сельской округе. Влияние купцов было обусловлено зависимостью Вятки от товаров, без которых обойтись было трудно (цветной металл, украшения, стекло, пряности, вооружение, некоторые виды продуктов питания) Во всяком случае, археологические находки говорят о связях Вятки в 13 — 15 веках как с землями Древней Руси, так и с регионами Прибалтики, Причерноморья и Поволжья.
Влияние «житьих людей» на управленческие структуры было, вероятно, менее значительным. Из их среды также формировались какие-то кадры местной администрации. Особую категорию составляли лица духовного звания, представляющие церковную и монастырскую (задолго до Трифона) братию. Судя по обвинительным посланиям Ионы, образованность вятских священников была невысокой, происхождение оставалось неясным, а конкретная деятельность клира значительно нарушала церковные догматы. Похоже, что на Вятской земле духовная жизнь направлялась отнюдь не православием, а одной из его еретических разновидностей, впитавшей в себя славянское и финно-пермское язычество.
Непривилегированная масса вятчан представляла собой свободное общинное население, состоящее из крестьян и ремесленников. Судя по всему, была на Вятке и прослойка пленных, живших в общинах на зависимом положении холопов. В минуту военной опасности основой народного ополчения становились не привилегированные, но свободные вятчане, хотя, безусловно, существовала и особая группа воинов-профессионалов, местом дислокации которых были как отдельные крепости, так и городские детинцы-кремли.
Что же представлял из себя устроенный город? «Повесть» описывает его постройку весьма сжато: «И на том месте вначале поставиша церковь во имя Воздвжения честнаго и животворящаго креста Господня и град устроиша и нарекоша его Хлынов град речки ради Хлыновицы». Несколько ниже автор «Повести», говоря о набегах на Вятку «различных воинств», пишет: «Во многа бо лета во граде Хлынове где ныне кремль город построены жития жителей тех кругом храмины друг подле друга в близости задними стенами ко рву ставлены вместо городовой стены понеже то место окружено от северной стороны ископаным рвом, а от западу и полудни преглубоким рвом а с востоку от реки Вятки высокая гора избраша бо жителие такое угодное место дабы от нашествия супостат в том граде быть свободно и ко отмщению удобно…» Описанные оборонительные сооружения (в виде жилых клетей) аналогичны крепостным сооружениям Киевской Руси домонгольского времени (Раппопорт Н. А., 1975), а также более поздним сооружениям русского Севера (Овсянников О. В., 1982; Макаров Л. Д., 1984). Наши наблюдения за характером укреплений кремля в ходе земляных работ в городе Кирове в 1983 году подтверждают сведения «Повести»: под валом более позднего периода зафиксированы бревна и дощатые настилы, оставшиеся от срубных построек. Обнаружение под ними древней поверхности свидетельствует об изначальности данных сооружений, которые можно считать древнейшими следами Хлыновской крепости, возникшей не ранее середины — второй половины 13 века.
Дальнейшее совершенствование оборонительных укреплений кремля «Повестью» не описывается, поэтому воспользуемся археологическими наблюдениями. Как уже указывалось, над остатками первичных оборонительных жилых срубов был насыпан мощный земляной вал шириной не менее 13 метров. Внутри насыпи зафиксирована бревенчатая стена, разделенная поперечными стенками на забитые плотной глиной отсеки длиной не менее, чем по три метра, ширина неизвестна. Сохранившаяся высота стены — около двух метров (15 венцов обугленных или истлевших бревен диаметром по 15 — 25 сантиметров). Изученный разрез укреплений слишком скуден для общей реконструкции стен кремля 14 — 16 веков. Начальная дата их постройки может быть отнесена к последней четверти 14 века, как следствие похода ушкуйников в 1374 году, либо нашествия ордынского нашествия Бектута в 1391 году.
Для воссоздания облика древних укреплений вполне правомерно использование письменных и графических источников 17 и даже 18 веков. Именно на основании этих данных А. Г. Тинскому (1976) удалось реконструировать план города начала 17 века и его общий вид. Кремль выглядел так: по верху вала шла стена, срубленная в два ряда из толстых сосновых бревен и закрытая сверху тесовой кровлей. Над стеной возвышалось 8 башен, 4 из них — проезжие, рядом со стеной построен пороховой погреб.
К концу 16 века западная граница посада проходила примерно там, где пересекаются современные улицы — Свободы и Московская. По дуге, начинающейся с Раздерихинского оврага и кончающейся берегом Засоры, был построен острог в виде сплошного ряда вкопанных в землю заостренных бревен (Тинский А. Г., 1976). В настоящее время следов древнейшей линии острога не сохранилось совсем. В 1663 году было начато строительство укреплений по новым границам посада, от которых осталось всего несколько фрагментов вала. Успенский мужской монастырь возник в 1580 году по другую сторону Засоры на более низкой, нежели город, площадке, занятой древнейшим Хлыновским кладбищем. С самого начала он был укреплен достаточно надежными стенами (Берова И. В., 1989).
Значительный интерес вызывает также первоначальная планировка и застройка города и их последующая эволюция. Удалось выявить догородские напластования, отнесенные Л. П. Гуссаковским к концу 12 — первой половине 13 века.
Во второй половине 13 — начале 14 веков закладывается основа городской планировки, существовавшей по меньшей мере до середины 16 века. Судя по наблюдениям 1983 года, вдоль крепостных стен города шла улица с бревенчатыми мостовыми. Другая улица, частично исследованная Л. П. Гусаковским, проходила к югу от фундамента Богоявленского собора в направлении с востока на запад с небольшим отклонением к юго-западу. Еще одна улица могла проходить параллельно предыдущей в районе архиерейского дома, направляясь к проезжей башне с мостиком, известной и позднее, по переписям и плану 1759 года. С возникновением посада и вынесением большинства построек из кремля и особенно с началом каменного строительства была произведена перепланировка территории кремля.
Как же выглядела улица древней Вятки? Под строительным мусором выявлены остатки семи бревенчатых мостовых шириной 2,5 — 2,9 метра. Нижний, более ранние настилы сооружались из бревен толщиной в 20 — 25 сантиметров, в то время как верхние — из тонких. Эти бревна настилались поперек улицы на продольные бревна — лаги, положенные в два или три ряда. Вдоль мостовых выявлены следы частоколов, ворот и калиток. Вплотную к мостовой располагались жилые дома и хозяйственные постройки. В ходе раскопок вскрыты нижние венцы срубов жилищ, рубленных обычно с выпуском концов на 10 — 15 сантиметров. Площадь построек составляла 16 — 20 квадратных метров. Внутри жилищ прослежены деревянные полы из тесанных досок, небольшие глинобитные печи и неглубокие подпольные ямы, иногда удавалось выявить остатки дощатых нар или полатей. По некоторым наблюдениям, жилища топились по-черному и имели двухскатную крышу.
Хозяйственные сооружения строились из более тонких бревен и зачастую имели вместо дощатого пола лишь бревенчатый настил. В древнейшем городском ярусе выявлена небольшая (2,6 на 2,0 метра) столбовая постройка для содержания домашней птицы или мелкого скота — коз, овец, свиней. Ряд более поздних хозяйственных построек также использовался для содержания животных — коров и лошадей.
На ранней стадии возникновения города замощения улиц не требовалось, так как грунт оставался достаточно сухим. Именно к этому времени относятся древнейшие оборонительные укрепления в виде жилых домов, поставленных задними стенами ко рву. Позднее сооружается мощный вал перед рвом, нарушивший естественный дренаж почвы, что вызвало накапливание в земле лишней влаги. Этому способствовал также рост плотности населения и интенсивности жизни в городе. Неблагоприятные климатические изменения в пользу похолодания и переувлажнения в конце 13 — начале 15 веков (так называемый ледниковый период) также сказались на заболачивании территории города. Все эти факторы привели к тому, что горожане вынуждены были начать замощение улиц бревенчатыми мостовыми. Использование же водоотводов (их следы обнаружены в ходе раскопок 1956 — 1957 годов в кремле и в 1990 году на посаде) не могло решить проблему переувлажнения городских улиц и усадеб. Замощение улиц деревом практиковалось и позднее, вплоть до 19 века.
Хозяйство вятчан не имело каких-то существенных отличий от хозяйства представителей других древнерусских земель лесной полосы Восточной , Европы. Основой его было сельское хозяйство, в особенности земледелие. Как показывают раскопки, жители средневековых городов были тесно связаны с землей и имели на своих усадьбах огороды и помещения для скота, а также загородные владения для выпаса скота и заготовки сена.
В ходе раскопок обнаружены обугленные зерна злаков, семена бобовых и технических культур. Основная их масса найдена в Хлынове: это зерна ржи, пшеницы, овса, ячменя, полбы, гречихи, гороха, бобов, конопли. Почти все эти раскопки сосредоточены в пределах построек, причем, в более ранних ярусах найдены в жилых помещениях, а в поздних — в двух сараях и амбаре. Не исключено, что в позднем Хлынове для хранения зерна использовались специальные постройки, являвшиеся житницами на усадьбах состоятельных горожан.
О развитии огородничества у нас конкретных данных нет, однако, как и в других землях древней Руси, вятчане выращивали, по-видимому, те же огородные растения: капусту, репу, брюкву, огурцы и тому подобное. Кроме того, обнаружены и плоды дикорастущих растений — ореха лесного и малины.
Важной отраслью сельского хозяйства вятчан было скотоводство, которое оставалось занятием большинства горожан. О видовом составе домашних животных мы можем судить по находкам костей, обнаруженных при раскопках: преобладали кости крупного рогатого скота и свиней, меньше найдено костей мелкого рогатого скота и лошадей. О стойловом содержании скота в зимнее время свидетельствуют остатки хлевов в Хлынове, сопровождающиеся скоплением навоза на их полях, а также на мостовых и в ямах.
Видное место у горожан занимали промыслы, в том числе охота, рыболовство и бортничество. По археологическим данным, орудиями охоты в лесной полосе, наряду с силками и ловчими ямами, были лук и стрелы. Преобладала охота на пушного зверя, о чем говорят находки костей бобра, куницы, волка, медведя и зайца, хотя не малое место занимала и добыча мясной пищи (кости лося и северного оленя).
Вятская земля располагалась на территории, изобилующей рыбными реками и старичными озерами. При раскопках Хлынова и других поселений обнаружено большое количество костей и чешуи рыб, в том числе окуня, судака, щуки, карпа, леща, стерляди, осетра и некоторых других. Находки рыболовных крючков, блесен, острог, грузил и поплавков от сетей, лодочных скоб свидетельствуют как о промысловом рыболовстве, так и о ловле на обычную удочку. О широком распространении бортничества писали иностранные авторы 16 — 17 веков.
В городах, на ряде местных поселений были зафиксированы следы различных ремесел — металлургического и кузнечного, ювелирного, деревообрабатывающего и гончарного. Сырьем для получения железа на Руси длительное время были болотные руды, содержащие от 18 до 40 процентов железа (Рыбаков Б. А., 1948). На вятских поселениях выявлены остатки нескольких сыродувных горнов с находками тяжелых криц и более легких шлаков. Крицы доставлялись в кузницы, где и подвергались обработке. О развитии ювелирного ремесла говорят находки полуфабрикатов, льячек, обрезков листовой меди.
Деревообработка занимала в жизни вятчан особое место. Из дерева изготавливали домашнюю мебель и утварь, рубили жилые дома и хозяйственные помещения, лодки и оборонительные укрепления. Сооружения и мостовые Хлынова позволяют наглядно представить себе мастерство вятских плотников. Обнаружен весьма разнообразный плотницкий и столярный инструмент: топоры, пилы, стамески, скобели, долота, сверла и другие. Широко бытовало в Хлынове и плетение из луба и бересты с помощью железных или костяных кочедыков. Как специальные инструменты, так и обычные ножи применялись в косторезном деле и резьбе по камню.
Гончарное ремесло в городах довольно рано (14 — 15 века) выделяется в особую специальность. Одновременно здесь появляется производство кирпичей, а возможно, и изразцов, что было во многом связано со строительством каменных храмов и печей в домах самостоятельных горожан. О выделении сапожного дела в отрасль ремесла можно судить по одной из построек города Хлынова, в пределах которой были сконцентрированы готовые изделия, заготовки и обрезки кожи и бересты, а также специальные инструменты.
На основании археологических находок можно представить бытовую сторону жизни вятчан, во многом связанную с их жилищами. Окна в домах были узкими, в толщину бревна, и затягивались бычьим пузырем (позднее слюдой и стеклом), поэтому в помещении стоял полумрак, что требовало осветительных приборов. К их числу относятся светцы для лучин, подсвечники и лампады. Обязательной принадлежностью городского дома были замки, ключи и другие запоры. Отмечены также находки металлической, глиняной и деревянной, а позднее и стеклянной посуды. К кухонным принадлежностям относятся ножи, вилки, половники, деревянные песты, мутовки и другие находки. Из находок индивидуального пользования были в ходу кресала для добывания огня, костяные гребни, копоушки, кожаная (туфли и сапоги) и лыковая (лапти) обувь, да разнообразные одежда и головные уборы для различных сезонов года. Отметим также находки женских украшений, в том числе различные металлические височные кольца и сережки, швейные гривны, ожерелья из бус и бубенчиков, подвески, браслеты из бронзы и стекла, перстни. Определенную эстетическую нагрузку выполняли носившиеся на шее культовые предметы — языческие амулеты, христианские крестики и иконки.
Получить представление о духовной культуре вятчан по имеющимся материалам не просто. Древнерусские люди, приходившие на Вятку с конца 12 — начала 13 веков, несли с собой культуру и идеологию с мест прежнего своего проживания. Христианская религия в свой ранний период не могла полностью вытеснить прежние языческие верования, которые во многом оставались ведущими вплоть до монгольского нашествия. Вовлечение в процесс формирования древнерусской народности представителей других культур (балтов, скандинавов и особенно финно-угров) еще более сдерживало восприятие христианских традиций, позволяя язычеству длительное время занимать место рядом с новой религией.
На памятниках Вятской земли обнаружены изделия с изображениями животных и птиц, а также со своеобразным орнаментом, которые тесно связаны своими корнями с финно-угорским миром. Идеология этого мира была насыщена разнообразными языческими верованиями, отразившимися не только в специальных обрядах, но и повседневной жизни, на бытовых предметах и украшениях.
Обнаружены и находки, характеризующие славянское язычество. В их числе бронзовая фигурка бородатого мужчины в шапочке, левая рука которого уперта в бедро, а правая поднята вверх и держит изогнутый предмет, по-видимому, рог. По мнению некоторых ученых, это изображение славянского бога Перуна. По данным А. А. Спицына (1893), вещь была найдена «в Вятке… на глубине аршина».
Различные находки свидетельствуют о глубоко укоренившемся язычестве в среде вятчан вплоть до конца 15 века. После присоединения Вятской земли к Московскому государству церковь повела борьбу за искоренение языческих предрассудков среди русского населения. Эта борьба принимала различные формы: преследование скоморохов, ревизию местных церковных праздников с запрещением культов с языческими включениями и так далее. Тем не менее, языческие традиции были широко распространены у вятчан даже в конце 19 — начале 20 веков, вполне мирно уживаясь с официальным православием, причудливо с ним переплетаясь и воспринимаясь как неотъемлемая часть духовной культуры.
И все же православие явилось основным фундаментом, на котором формировалось мировоззрение населения Вятской земли, развивались его культурные и иные традиции. Просвещение и письменность находились всецело в руках церкви, значительным было его влияние также на архитектуру, общественную и семейную жизнь.
О развитии книжной культуры и письменности в Вятском крае нам мало что известно. Однако орудия письма первых поселенцев выявлены — это три металлических писала 13 — 15 веков, обнаруженные на Ковровском и Нукульчинском городищах. Факт обнаружения орудий письма говорит о наличии грамотных людей в составе городского населения Вятской земли. К сожалению, памятников письменности этого времени мы не знаем, и больших надежд на их выявление питать не приходиться, разве что удастся найти берестяные грамоты в Хлыновском кремле. Во всяком случае, анализ текста «Повести» дает основание считать, что автор ее использовал как общерусские, так и местные письменные сочинения.
Кроме летописного и исторического жанров широкое распространение на Вятке получили агиографические произведения (жития святых, повести о явлениях чудотворных икон, сказания о церквах и часовнях), которые вместе с крестными ходами были призваны закрепить местные культы.
Глубоко пустил корни на земле Вятской культ святителя Николая — покровителя городов и защитника Руси от врагов. Он возник в 13 веке сначала в форме почитания Николы Зарайского; в 14 веке распространяется культ Николы Можайского, чуть позднее — Николы Великорецкого. На Вятке имело место распространение двух последних культов. Образ Николы Можайского является творчеством чисто русским, он изображался во весь рост, с мечом в правой руке и храмом в левой. Наряду с изображением святого на живописных иконах широко были известны резные (рельефные) иконы и статуи. (Здесь, бесспорно, отражается язычество — вспомним знаменитую пермскую деревянную скульптуру Верхнего Прикамья, а также название городка «Болванский», да и славянские языческие идолы хорошо известны). Все эти типы изображений зафиксированы и на Вятке в письменных источниках 17 — 18 веков, но существовали, безусловно, в 16 веке и ранее. В честь Николы Можайского существовал в 17 веке крестный ход из Хлынова в город Слободской и имелась церковь в Успенском монастыре.
В отличие от предыдущего святого, Никола Великорецкий изображался в святительском одеянии, но по пояс, с благословляющей правой рукой и с евангелием в левой руке. Его культ был самым почитаемым на Вятской земле. Время появления иконы Николая Великорецкого вызывает споры, однако ясно, что случилось это не позднее конца 15 — начала 16 веков (Эммаусский А. В., 1956), может быть, и столетием раньше, то есть не так далеко от отвергнутой историками, как явно недостоверной, даты — 1383 года (Макаров Л. Д., 1991). Почитание Николы Великорецкого впервые упоминается в грамоте 1546 года, когда культ святителя уже сложился и, кажется, была составлена самая ранняя редакция «Повести о явлении чудотворного образа Великорецкого», краткое содержание которой попало в русские летописи в связи с путешествием иконы в Москву и обратно в 1555 — 1556 годах.
Возникновение крестного хода с этой иконой связано с перемещением ее из села Великорецкого в город Хлынов. С самого своего зарождения ход содержал традиции, напоминающие языческие жертвоприношения (Зеленин Д. К., 1904), поэтому не случайно архиепископ Лаврентий Горка в 1733 году запретил его проведение, и лишь в 1737 году крестный ход вновь обрел жизнь. О степени популярности культа Николы Великорецкого свидетельствуют многочисленные храмы его имени.
Низовый крестный ход совершался ежегодно вниз по Вятке на стругах в Орлов, Котельнич, Кукарку и другие селения, начиная с 1556 года, то есть с первого путешествия иконы Николы Великорецкого в Москву через Казань. В 1645 году возникает культ вятской иконы «Спаса Всемилостливого», чудесное явление которого подозрительно совпало с воцарением Алексея Михайловича. История явления чудотворного образа и совершенные им чудеса были описаны и специально составленном сказании (Эммаусский А. В., 1956). Вскоре после явления икону включили в низовый крестный ход на правах святыни, равноправной образу Николы Великорецкого, с которым они путешествовали попеременно, то есть через год.
К духовной сфере наряду с книжностью и религиозными действами и мировоззрением относится и музыкальная культура, известная нам лишь по воспроизводящим звуки предметам. В их числе фрагмент обугленной сопели, костяная свистулька, глиняные свистульки-птички 14 — 15 веков, погремушка, бронзовый колокольчик 13 — 14 веков. Каких-либо сведений о музыкальных сочинениях этого времени мы не знаем, ясно лишь, что эти инструменты могли использовать как скоморохи, так и обычные горожане.
Особую группу находок составляют предметы, связанные с такой специфической сферой деятельности человека, как игры. Среди них можно отметить детские игрушки: миниатюрные сосудики, глиняные «хлебцы», те же свистульки, погремушки, глиняные или каменные шарики, обломки глиняных кукол. Эти игрушки во многом связаны с полуязыческой «свистуньей», ее баталиями и праздничными гуляниями. Среди горожан имели распространение и настольные игры: шахматы, шашки, кости (бабки животных), карты (упоминаются с 16 века) и другие игры.
Само собой разумеется, большую часть духовной жизни вятчан составляли разнообразные праздники и связанные с ними песни, танцы, какие-то обрядовые действия, состязания, пиршества. Старинные приметы сохранили свадебные, похоронные и поминальные обряды, а будничная жизнь скрашивалась разнообразными сказками, преданиями, пословицами, поговорками, присловьями, имевшими свою, вятскую окраску. Но истоки их скрыты в таких русских областях, как Новгородская земля, Волго-Окское междуречье, Костромщина, Вологодчина, Подвинье. Именно из этих земель населялась Вятка, складывалась и постоянно подпитывалась материальная и духовная культура ее жителей, которые, вобрав в себя разнообразные праздники этих земель и переварив все это вместе с местными удмуртскими традициями, и составили во многом самобытный массив населения, известный под именем вятчан.
Планировка, застройка и архитектура города
Едва ли первым источником сведений по истории города Вятки был найденный 1739 году геодезистом Клешниным список «Повести о стране Вятской». Ставшая известной ведущим русским историкам еще в 18 веке, она считалась достоверным историческим документом. В 80-х годах 19 века местные историки пришли к выводу, что этот источник сомнительный и недостоверный. Но правомерно ли отвергать все сообщения «Повести»? Есть ли в ней достоверные сведения по истории Вятской земли?
Посмотрим, что сообщает «Повесть» о месте основания города: «… и избраша место прекрасно над рекою Вяткою близ устья реки Хлыновицы… на высокой горе, иже ныне зовет Кикиморская, место бо оное ко всеобщему вселению удобно и из тоя горы преславно источники вод истекающие многия. И по общему согласию во уроченную годину сошедшеся народ мнози новгородцев на оной горе начаша к созиданию града место устрояти, древеса готовити, распологающе, како созидать город. И заутро воставше, обретоша некако Божиим промыслом все изготовление перенесено по Вятке реке ниже, на высокое ж, паче пространнейшее место и широкое поле иже в то время нарецашеся Баласково поле… И на том благоизбранном месте… град устроиша и нарекоша его Хлынов…».
И так, высадились у Кикиморской горы, заготовили и приплавили лес, начали размечать место — «како созидати город». А к утру «божий промысел» указал им новое место. Здесь уже ждал строителей неведомо какой силой переброшенный лес. Правдоподобен ли этот рассказ «Повести»? Конечно, нет, ответит искушенный в атеизме читатель. Но не будем торопиться с выводами. Совершим небольшую экскурсию, подойдем к реке Вятке по улице Московской и посмотрим на положение ее русла. Увидим привычную для наших глаз картину: река подходит к коренному левому берегу ниже по течению, ближе к пристани речного вокзала. Так было всегда? Оказывается, нет. В 1759 году при государственном межевании земель геодезисты сняли с натуры план города Хлынова. Нашлось на нем место и для реки Вятки, и для заречных лугов. И вот что интересно: река подходит к городскому берегу значительно выше, у Кикиморской горы, примерно против того места, где начинается Орловская улица. За два столетия излучина реки спустилась вниз примерно на 1200 метров. Случайность? Ошибка геодезистов? Нет. Это совершенно закономерное смещение речного русла под действием целого комплекса причин; их изучением занимается специальная наука — гидрология. Арифметика подскажет нам, что средняя скорость «сползания» русла за последние 200 лет равна 6 метрам в год. Предположим, что и в предыдущие годы скорость была такой же. (Конечно, это очень грубый расчет, но вот что интересно: выполненные специалистами исследования для проектирования берегоукрепления в районе Заречного парка 1989 году дали ту же среднюю скорость разрушения правого берега. А план 1759 года находится в краеведческом отделе библиотеки имени А. И. Герцена). Тогда же окажется, что в 14 веке Вятка подходила к левому берегу выше долины реки Хлыновицы, где-то против Хлыновской улицы современного города. Только при таком положении русла новопоселенцы могли подплыть на своих ушкуях к подножью Кикиморской горы в ее изголовьи, где, кстати, «из тоя горы преславно источники вод истекающие многия». Заметим, что именно на этих источниках в 1899 году был устроен водозабор первого городского водопровода. Одноэтажное кирпичное здание насосной сохранилось под горой до сих пор.
Итак, бывшие новгородцы высадились и построились, а излучина, между тем, с каждым годом уходила все ниже и ниже, пока не оставила поселение далеко позади. Река ушла от людей. Тогда и пришлось им строить город на новом месте. За давностью лет истинная причина переселения была забыта, а 20 или 30 поколение первопоселенцев объяснило все «Божиим промыслом».
Где же второе место города? Снова обратимся к «Повести». Ее автор, живший в 18 веке, пишет: «Во много бо лета во граде Хлынове, где ныне кремль — город, построены жития жителей тех кругом града, храмины друг подле друга в близости, задними стенами ко рву ставлены вместо городовой стены…».
Это сообщение подтверждает интересный документ — план города Хлынова, снятый в 1759 году. На нем показаны остатки крепостных стен деревянного хлыновского кремля и оплывший вал в том месте, где начинается улица Московская. Место для сомнения в достоверности этого сообщения «Повести» не остается.
Подобная планировка была общей для укрепленных поселений лесной полосы. И если в 19 веке этого еще нельзя было утверждать достаточно категорично, то интенсивные археологические исследования славянских поселений в 20 столетии показали, что уже в 10 веке появились, а в 12 — 13 веках получили повсеместное распространение срубные жилища, встроенные в земляные оборонительные валы. В жилых клетях были печи без дымовых труб, глинобитные или каменные, какие жители Хлынова устраивали в своих уже наземных жилищах и в конце 17 века. Пол земляной, но нередко и из плах, приподнятых над землей. Потолок из двух слоев плах и бревен сверху покрывали слоем утрамбованной глины: он служил боевой площадкой для защитников.
По мере увеличения населения встроенное в вал жилье стали использовать для хранения урожая и торговых запасов; в Вятке это было особенно удобно, поскольку торг находился у самых крепостных стен. Холодные хозяйственные клети, прирубленные со стороны города, стоявшие как бы во втором ряду, использовались для временного проживания окрестных жителей при опасности осады города и потому получили название «осадных дворов». Так, в хлыновском кремле в 1615 году, по свидетельству Дозорной книги князя Звенигородского, было 27 пустых осадных дворов.
Заметим, что сообщение «Повести» об использовании жилых и хозяйственных помещений для обороны также, хотя и косвенно, подтверждается археологическими раскопками многих сотен славянских поселений лесной зоны.
Итак, первоначальный город состоял из комплекса срубных жилых и хозяйственных помещений, встроенных в земляной вал. Ядро с периметром 420 сажен занимало площадь около 4 гектаров. На этом небольшом пространстве к концу 14 века стояли Богоявленская и Воскресенская деревянные церкви, размещались дворы церковнослужителей, бояр и житьих людей. С самых первых лет здесь не могли разместиться все жилые и хозяйственные постройки жителей, торговая площадь, поэтому возникло заградное поселение — посад. Не позже второй половины 15 века границы посада были укреплены острогом и рвом — от оврага Засора до вершины Вздерихинского (Здесь и далее используется название оврага, показанное на плане 1759 года) оврага. Положение поселения на мысе между рекой и глубоким оврагом, сложный рельеф окружающей местности определили характер планировки города на четыре последующих столетия. Сильные воздействия на формирование его структуры оказали и события 15 века: противостояние Вятской земли Московскому княжеству и одновременно образовавшемуся в 1436 году Казанскому ханству, длительная борьба галицких князей против централизации Московского государства и неоднократные походы на Вятку московского войска, закономерно закончившиеся в 1489 году подчинением Вятской земли и «разводом» Вятки. Именно за это время были перестроены укрепления кремля, позволявшие вятчанам при осаде в 1456 году отсидеться. А. В. Эммаусский пришел к выводу о том, что новые укрепления названы были местным удмуртским населением Хлыновом. «Развод Вятки» в 1489 году, когда «князь великый вятчан земских людей в Боровце да в Кременце посадили и поместья им подава, торговых людей вятчан же иных в Димитрове посадили… а коромолников вятцкых иных смертию казнил», привел к уменьшению числа дворов в Хлынове и, очевидно, приостановил на некоторое время прирост городских земель.
До 1784 года не существовало проектных планов города Вятки. Никто его не проектировал и не определял наперед, как пройдут его улицы, где будут площади; и тем не менее город рос. Если посмотреть на средневековую Вятку привыкшими к порядку и геометрической правильности глазами человека 20 века, останется впечатление хаоса, беспорядка от его изломанных улиц, вразнобой поставленных на усадьбах домов. От первоначального ядра города в другие населенные пункты Вятской земли и в города, расположенные за ее пределами, вели дороги, проложенные по самым удобным, сухим местам, в обход глубоких оврагов. Они веером расходились от торговой площади: на северо-восток, в обход Вздерихинского оврага, на юго-запад, вдоль Засорного оврага, чтобы уже в его верховьях резко отвернуть к югу, в сторону Нижнего Новгорода; на запад, к современной Театральной площади и дальше в направлении к городу Орлову. Вдоль дорог все дальше от центра ставили избы новоселы, и дороги превращались в улицы. Так возникла типичная для многих русских городов лучевая планировка; постепенно лучи-улицы соединялись переулками, не имевшими выхода за пределы города.
Особенность плана Вятки состояла в том, что ее улицы начинались не в кремле, а на обширном торгу, что можно видеть на плане 17 века. Роль центра общественной жизни играл не кремль, а торг. Кремль все более становился только церковным центром; в 17 веке половину его территории занимал архиерейский двор.
Развитию города в южную сторону препятствовал глубокий Засорный овраг, через который до начала 19 века не было мостовых переходов; веер городских улиц мог раскрываться только до 110 — 120 градусов. Поэтому расширение территории происходило интенсивнее в западном направлении до самого конца 18 века. После прирезки к посаду новых земель острог по его старым границам потерял значение, и со временем на его месте образовалась кольцевая улица.
В 1580 году на южном берегу Засорного оврага, где на старом городском кладбище стояли две деревянные церквушки, строгановский человек монах Трифон построил деревянную Благовещенскую церковь и основал мужской монастырь. Обособленное, хотя и у самой границы городских земель, положение монастыря длительное время сдерживало развитие посада в южном направлении. Здесь выросли две монастырские слободки: малая, за монастырем (ее называли Кикиморской) и большая, у самых монастырских стен, которую часто называли Заоградной. Ансамбль монастырских храмов уже тогда стал играть важную роль в застройке заовражной части города и создании живописного и динамичного силуэта города.
Мало кто знает, что в 1589 году на территории монастыря был построен уникальный деревянный храм с шестью разновысокими шатрами. В документе 1601 года читаем:
«На Вятке в Хлынове городе монастырь стал… а в нем храм соборный во имя Успения… деревян, круглой, о шти приделах и шти верхах, сооружение мирское всех вятских пяти городов» (В книге «Вятский Успенский Трифонов монастырь при преподобном Трифоне». Вятка, 1902.).
В другом источнике:
«…церковь та велия и пречудна… и переводом таковы церкви нигде не обретается».
В переводе на современный русский язык эта оценка звучит так:
«… церковь та большая и удивительнейшая… такой по композиции нигде нет».
К сожалению, этому незаурядному творению зодчих была суждена недолгая жизнь. Уже к середине века здание обветшало (виной тому были конструктивные недостатки), и в 1664 году его разобрали.
В конце первой четверти 17 века в северной части города был основан Преображенский девичий монастырь, и планировочная структура города получила еще одну характерную для русских городов особенность: укрепление города со стороны реки были усилены на обоих флангах. Правда, это усиление было только символическим. Второй монастырь, хотя и имел бревенчатую ограду, существенной роли в обороне играть не мог.
В начале 17 столетия за пределами посада начали быстро расти новые слободки. Первый оброчный двор на продолжении Бритовской улицы положил начало Владимирской слободке; на Московской дороге появилась Всехсвятская слободка. Оброчный двор Ивашки да Матюшки Воронцовых на речке Дехтярице, за старым руслом Вятки, стал первым двором слободки, позднее получившей название Вшивой. На правом берегу Засоры быстро разрасталась Заоградная монастырская слобода, сомкнувшаяся в овраге с посадскими дворами. На бывшей Семеновской пустоши, после «развода» Вятки, отданной на корм хлыновским наместникам, а теперь ставшей собственностью монастыря, появилась деревня Семеновская. Денисовская, Петрушинская, Соловьевская, Митюшинская, Никольская, Пескишева, Ананьевская, Пушкаревская, Рублевская, Золоторевская, Шмаковская деревни, принадлежавшие разным владельцам, кольцом опоясывали городскую землю.
В начале второй половины столетия к городу были прирезаны новые земли. Граница посада отодвинулась на запад до современной Театральной площади.
Освоение новой территории сопровождалось разгрузкой кремля от деревянных церквей и тяглых дворов, расширением границ торга, переносом церквей на посад; древняя планировка при этом полностью сохранялась. В условиях назревавшей крестьянской войны правительство отдает распоряжение об укреплении городов.
В сентябре 1663 года стольник и воевода князь Козловский начал перестройку и усиление укреплений кремля и строительство оборонительных сооружений по новым границам посада. Через три года система обороны Хлынова стала двухвальной и значительно усилилась. Посад был защищен системой земляного вала и рва с семью боевыми башнями, выводами и таранами, перекрывавшими вытекающие из посада ручьи и выходящие овражки. Дерево-земляные укрепления кремля и посада с точки зрения функциональной отвечали требованиям обороны города с учетом имевшегося у потенциального противника оружия. До конца столетия укрепления несколько раз усиливались.
Постройка башен вряд ли имела только оборонительные цели. Они определяли и архитектурный облик города, живописность его силуэта. Видимые на большом расстоянии, башни уже издали указывали городской центр. Но они были видны и с любой точки города и для городского жителя создавали тот своеобразный фон, на котором просматривались все остальные обывательские и культовые постройки. Одна из функций башен — превращать город в замкнутый архитектурный ансамбль. Силуэт Хлынова приобретал объемность и изменялся в зависимости от положения наблюдателя, чему немало способствовало умение горододельцев так выбрать место расположения башен, что оно удовлетворяло и оборонному, и эстетическому назначению.
Во время большого пожара 1700 года городовые укрепления кремля и посада погорели. В 1741 году с ветхой Спасской башни кремля упал и разбился набатный колокол, после чего башню разобрали, а колокол подняли на колокольню Знаменской церкви. Последней была сломана Московская башня посада.
В 1658 году на запрос московского Приказа каменных дел о «гулящих» кирпичниках («Гулящие» — не приписанные к Приказу каменных дел и не проживающие постоянно на посаде.) и каменщиках вятские записные кирпичники ответили: «На Вятке каменщиков… гулящих людей не бывало и нынче нет… потому что на Вятке каменного дела не бывало». Известно, однако, что кирпичники работали здесь уже в начале 17 века, а может быть, и раньше, но из кирпича выкладывали печи, а не стены домов: для кладки печей нужен был раствор из той же глины. Более прочного раствора вятчане не имели. Автор долго хранившейся рукописи Знаменской церкви начала 18 века называет одну причину: «… потому что известного камени отнюдь никто не знали и не чаяли его».
Для того, чтобы построить первый на Вятке каменный храм, епископу Ионе Баранову пришлось, будучи в Москве, пригласить в Хлынов работавших там мастеров каменных дел. В 1676 году они и заложили в кремле фундамент Троицкого собора с Никольским приделом. В 1679 году, когда в большом пожаре сгорела деревянная соборная церковь Николы Великорецкого, у недостроенного еще каменного храма пришлось достроить и освятить в честь Николы северный придел. Основной храм освящен в 1683 году. Об этом первом храме мы знаем очень мало. Поврежденный несколькими пожарами, он начал разрушаться и в 1759 году был разобран.
В мае 1684 года оставшаяся в Хлынове часть той же артели при участии монахов Трифонова монастыря, монастырских крестьян и посадских заложила фундамент Успенской церкви и закончила ее постройку в 1689 году. Это второе в Хлынове каменное здание сохранилось до наших дней и является памятником архитектуры 17 века. Оно объединяло все культовые и гражданские постройки монастыря в единый архитектурный ансамбль. На постройке этого храма вятские мастера учились каменному делу, а затем стали брать самостоятельные подряды.
С этого времени каменные храмы стали строиться в Хлынове один за другим (Спасская церковь в Хлынове на торгу (1693 год), Никольская надвратная церковь Трифонова монастыря (октябрь 1695 года), Преображенская церковь девичьего монастыря (1696 год), Богоявленская церковь в кремле (1698 год), Царево-Константиновская церковь на посаде (1699 год), Воскресенская церковь на посаде (1700 год)), и строительство не прекращалось даже после запрещения возводить каменные постройки везде, кроме Петербурга, острова Котлина (Кронштадт) и Новодвинской крепости на Северной Двине. Обратим внимание читателей на один из храмов — Преображенскую церковь девичьего монастыря. Это первое здание, построенное целиком руками вятских мастеров каменных дел, которых мы можем назвать поименно: Иван Иванов сын Никонов, Тихон Родионов сын Чернятьев, Михайло Нефедьев сын Старков, Исак Петров сын Москвитинов. Это они, записные каменщики, жители хлыновского посада и владельцы дворов «близ Засоры», неграмотные, но щедро одаренные, нашли тип небогатого приходского храма, обильно изукрашенного «каменной резью», по которому еще и три десятилетия спустя строили на Вятской земле.
Каменное зодчество в Хлынове начиналось с постройки храмов. Однако наиболее самостоятельные хлыновцы, несмотря на многократное увеличение стоимости строительства из камня (По нашим подсчетам, в ценах середины 18 века один квадратный метр стены каменного дома стоил в 35 раз дороже каменной стены.), отдали предпочтение именно ему в начале 18 века. В 70-х годах 18 века был снесен поставленный у кремлевского рва дом купца Дряхлова; в 1863 году разобрали дом основателя Кирсинского завода Вяземского; асфальт Театральной площади накрыл фундамент одного из самых старых домов купца и заводчика Толмачева, разобранного после постройки драматического театра в 1939 году. Из «обывательских» построек начала 18 века сохранился лишь первый каменный питейный дом, поставленный у посадского вала при въезде в город (Сейчас это здание, ошибочно называемое Приказной избой, принадлежит объединенному историко-архитектурному и литературному музею (улица Дрелевского, 4-б).
Из наиболее значительных каменных построек Хлынова середины 18 века нельзя не назвать Кафедральный собор на территории кремля, снесенный 1930-х годах. Архитектурный комплекс (собор, трапезная, колокольня и архиерейский дом) был построен в 1760 — 1772 годах с использованием чертежей, советов и указаний одного из ведущих русских архитекторов, основателя архитектурной школы Дмитрия Васильевича Ухтомского. Сменяя друг друга, наблюдение за постройкой вели его ученики: Иван Кутуков, Алексей Бекарюков, Семен Заикин. Постройка Кафедрального собора в Хлынове имела важнейшее значение для развития каменного дела на Вятской земле не только по тому, что это был первый случай привлечения целой группы архитекторов как для проектирования, так и для руководства строительными работами на месте. Здесь прошли хорошую школу десятки местных мастеров, многие из которых позже стали работать самостоятельно так или иначе участвовали в строительстве в Сибири и на Урале. Именно эта постройка способствовала быстрому распространению барокко в культовой архитектуре Вятской земли и появлению таких изумительных памятников, как Ильинская церковь в селе Юрьево (1778 год), Троицкая церковь в подгороднем селе Макарье (1775 год), Дмитриевская церковь в селе Пантыл (1784 год), Николаевская церковь в селе Истобенском (1768 год) и многие другие.
За 20 лет до окончания строительства комплекса архиерейского двора на этой территории уже существовало двухэтажное здание духовной консистории. Мы не знаем ни построивших его мастеров, ни архитектора. Можно высказать только предположение, что консистория была построена по проекту газеля архитектуры Тихона Иевского, направленного в Хлынов по указу Сената «для осмотру и учинения… поврежденной в Хлынове соборной церкви».
Это здание на южной стороне улицы Московской сохранилось и является памятником архитектуры.
Шла вторая половина 18 века. В Петербурге уже работала комиссия для устройства городов Санкт-Петербурга и Москвы, которой было поручено составление проектных планов всех губернских и уездных городов. Составленный комиссией… «План Вятского наместничества городу Хлынову, назначенному быть губернским городом», 13 августа 1784 года был конфирмован (утвержден) Екатериной Второй. «Регулярный», с точки зрения геометрии, план разделил всю территорию города на прямоугольные кварталы (Только в центре города план 1784 года предусматривал две диагональные улицы, в 1804 году отмененные рескриптом Александра Первого), застройку которых полагалось вести только по высочайше утвержденным проектам. Новый план, освоенный не на русско-византийских, а на западно-европейских градостроительных принципах, представлял собой полную противоположность исторически сложившейся планировки города. В течение двух последующих столетий специальная литература безоговорочно утверждала прогрессивность новых планов русских городов, оценивая их только с утилитарной точки зрения и не допуская даже возможности другого взгляда, другого критерия. Односторонняя оценка новой планировки вызвана, очевидно, тем, что к этому времени полностью были забыты бытовавшие ранее в Византии, а за тем распространившиеся и на Руси законодательные основы градостроительства в виде так называемых «Кормчих книг». В них излагался «Закон градской», ставивший на первое место не геометрическую правильность городских кварталов, а художественную целостность города, его единение с рельефом, с природой. «Закон градской» предписывал ставить дома так, чтобы ни у кого не отнимать ни солнечный свет, ни вид на природу, а словами «нельзя творить пакость соседу» утверждал равное право всех жителей. Г. В. Алферова (Г. В. Алферова. Кормчая книга как ценнейший источник древнерусского градостроительного законодательства. Византийский временник, том 35. Москва, 1973) утверждает, что именно под действием этих положений, а во все не хаотично и бессистемно складывалась планировка древних русских городов: Москвы, Суздаля, Смоленска, Торжка, Новгорода и других. Отнесем к их числу и Вятку (Хлынов). Положения «Закона градского» были близки и понятны русским. Это подтверждает и сохранившаяся планировка северных деревень, таких, например, как Нижний Починок (Опаринский район).
Утраченная планировка сама по себе является памятником градостроительства, и все, что в современном Кирове указывает на его былую средневековую планировку, надо сохранить для будущих поколений. Сохранить хотя бы то, что сумели уберечь наши предшественники. Ведь даже не видевшие Хлынова авторы проектного плана 1784 года, расчертившие город прямоугольниками кварталов, не изменили территорию кремля, Успенского и Преображенского монастырей, оставили на своем древнем месте и торговую площадь. При проектировании Александровского сада причастные к его созданию архитекторы и землемеры (М. Ивакин, А. Е. Тимофеев, А. Л. Витберг) сохранили положение посадского вала, на котором в день празднования «Свистуньи» происходили народные гулянья, положив на его месте окаймляющие парк аллеи и зафиксировав положение проезжей башни и углового «вывода» беседкой-ротондой и декоративным мостиком (снесенным еще в 19 веке).
Застройка города по «регулярному плану» началась со сноса пятидесяти одного дома обывателей и закладки в 1787 году двух трехэтажных корпусов присутственных мест по проекту архитектора Ф. М. Рослякова (сейчас в них Дом культуры строителей и областная типография). Все остальные здания города было предписано строить по тем шести проектам, которые присланы вместе с планом города. На полях одного из экземпляров проектного плана «примерные» проекты домов с магазинами или без них были изображены. Архитекторам дозволено «… внутренния расположения и задние на дворы фасады делать предоставить на волю хозяев, какие кто пожелает». На основе этих проектов архитектор обязан был обеспечить стилистически однородную застройку губернского центра. По сохранившимся с конца 18 века каменным зданиям мы можем сказать, что Ф. М. Рослякову сделать это удалось. К концу века на продольной Московской улице было построено 9 каменных домов и флигелей, на Спасской — 8, на Преображенской — 3, на Копанской — 3, на Спенцынской (так в ту пору называли современную улицу Карла Маркса) — 2, на Никитской и Набережной Монастырской — по одному, а всего 27 обывательских каменных домов.
Массовая застройка требовала увеличения числа «примерных» проектов, и по поручению правительства ведущие зодчие в течение трех лет разработали пять альбомов, целое собрание фасадов. В 1809 году выпущены первый и второй альбомы, по 50 жилых домов в каждом; в 1811 году вышел пятый альбом с проектами заборов и ворот, а в следующем — третий и четвертый альбомы с проектами жилых домов с лавками и без них, мастерских, служб и сараев. «Собрание фасадов» с архитектурной обработкой, характерной для русского классицизма начала века, было обязательным в массовой городской застройке до 1858 года, а его использование в губерниях ежегодно контролировалось. С 1817 года стала регламентироваться и окраска фасадов. Правительство приняло решение о запрещении красить фасады в яркие цвета, и в Вятку, как и в другие губернские города, были присланы «дощечки» с образцами рекомендуемых цветов. Цоколи зданий окрашивались в серый («дикий») цвет, поле стен — в светло-желтый, светло-зеленый, светло-серый или в светло-синий цвет, но преобладающим был желтый цвет различных оттенков. Крыши красили зеленой или красной красками. Интересно свидетельство такого знатока цвета, как художник А. А. Рылов:
«После Парижа, Дрездена, Вены, после серых солидных домов и готических соборов Вятка мне показалась смешной, пестрой, как вятские игрушки, что продают на «свистунье». На площади, покрытой зеленой травой, перед нашими окнами красят церковь светло-бирюзовой краской, оставляя лепные украшения белыми. На зеленых куполах желтые луковки. Точно девицу одевают на бал. Домики розовые, зеленые, желтые, белые. Ставни окон другого цвета. Железные крыши обязательно зеленые, а деревянные — красные. У каждого домика свое лицо».
Это трогательное описание относится к 1899 году. Видимо, заложенные в «Собрание фасадов» предписания были прочно усвоены или пришлись по вкусу вятчанам, если выполнялись спустя четыре десятилетия после отмены самих «примерных» проектов.
Закономерно возникает вопрос: почему город, застраиваемый, по сути дела, типовыми (как мы их сейчас называем) зданиями на протяжении века, не производил впечатления удручающего однообразия? Все дело в том, что «образцовые» или «примерные» проекты тех лет рассматривались как рекомендуемый образец, в который архитектор мог вносить ряд изменений в соответствии со своим вкусом и пожеланиями заказчика. Размеры, пропорции, детали можно было изменять. Нельзя было затрагивать только общий принцип композиции и фасада и характер декора. Убедиться в том, как использовали это право архитекторы, можно, сравнив фасады двух жилых зданий, построенных разными архитекторами по одному и тому же фасаду № 57 из второго альбома: дом И. С. Репина, построенный по плану и фасаду исполняющего обязанности губернского архитектора М. Анисимова (улица Карла Маркса, 70), и дом Спасского собора, построенный в 1824 — 1828 годах архитектором И. Дюссар де Невилем (улица Большевиков, 79/1).
В конце октября 1835 года в Вятку прибыл опальный автор проекта и строитель храма Христа Спасителя на Воробьевых горах в Москве Александр Лаврентьевич Витберг. Лишенный права занимать какие либо государственные должности, за неполные пять лет ссылки он, тем не менее, оказал большое влияние не только на архитектуру губернского города, но и на его культуру. (Напомним только не однократно упоминаемые в книгах Е. Д. Петряева и других авторов «Вятскую академию» Витберга, его шахматные и музыкальные вечера, участие в судьбе художника Д. Я. Чарушина).
Вскоре после приезда в Вятку и устройства квартирных дел Витберг принял живое участие в обустройстве Александровского сада, выполнив конкурсный проект решетки и входного портика. Вторым участником этого необъявленного конкурса был и. о. губернского архитектора А. Е. Тимофеев. 29 апреля 1836 года выполненные тем и другим чертежи губернатор Тюфяев направил министру внутренних дел для решения вопроса: по какому из проектов будет разрешено строить. Комиссия проектов и смет отметила преимущества проекта Витберга «как по вкусу, так и по правильности», но высказала сомнения в том, что в Вятке найдутся такие искусные мастера, которые смогут этот проект осуществить. С таким мнением согласился и министр внутренних дел. Губернатор К. Тюфяев — здесь следует отдать ему должное — решительно поддержал проект Витберга, сообщив министру, что за постройкой ворот будет наблюдать сам автор, а искусные мастера для отливки найдутся. На повторное представление проекта министр сообщил, что проект Витберга утвержден. Так этот вопрос был решен.
Названная здесь дата отсылки проектов в Санкт-Петербург — 29 апреля 1836 года — позволяет утверждать, что Витберг выполнил проект решетки и портика в апреле 1836 года, когда жил в арендованной у города квартире в доме на Спасской улице (улица Дрелевского, 41-а), где его семья и А. И. Герцен с марта занимали оба этажа особняка. Заметим, что на предыдущей квартире, в доме Леушиной, таких условий не было.
Издавна в краеведческой литературе утвердилось мнение, что автором проекта двух парковых беседок тоже является А. Л. Витберг. Анализируя сохранившиеся графические материалы, архитектор Е. Л. Скопин пришел в 1987 году к выводу, что проект беседок выполнен губернским архитектором А. Е. Тимофеевым (Современник Витберга. «Кировская правда» от 12 марта 1987 года). В подтверждение правоты этого приведем лишь одну документально установленную дату: просьбу о наименовании сада Александровским с приложением чертежей и общего вида сада (акварель) губернатор К. Тюфяев направил в Петербург 30 октября 1835 года — на четвертый день после приезда Витберга в Вятку. Еще не устроенный, не имеющий квартиры немолодой архитектор физически не мог выполнить проект в таких условиях. Считать А. Л. Витберга и дальше автором проекта беседок было бы заблуждением.
По проекту Витберга в том же саду был построен небольшой мостик с чугунной решеткой, перекинутый, как считали в начале века, через «искусственный овраг» и поэтому считавшийся декоративным. Мостик закреплял положение исчезнувшей раньше Сретенской башни посада, а засыпанный мусором в 1913 году «искусственный овраг» был остатком входа в первый этаж башни, через которую можно было выйти за укрепления и спуститься к перевозу.
Самый значительный вклад Витберга в архитектуру города заключался, конечно, не в малых архитектурных формах (как сейчас мы называем парковые постройки) и даже не в проекте публичной библиотеки, который не был осуществлен. А. Л. Витберг подарил Вятке замечательное здание Александрово-Невского собора, ставшего украшением и едва ли не главной достопримечательностью города. Его сейчас нет. В начале лета 1937 года, закрытый для богослужения и не открытый для каких-либо других надобностей, собор был взорван. В течение четверти века освобожденное место пустовало. Так еще раз победило невежество. «Какие же мы недостойные внуки наших великих дедов, если, не умея создавать такие красоты, какую творили они, мы не сумели ее хотя бы сохранить, хотя бы только не разрушить», — думал академик Игорь Грабарь, глядя на развалины дворца, построенного Кваренги. Такое же чувство возникает и у старых, и у молодых кировчан, когда перед ними оказывается фотография Александро-Невского собора…
Первая половина 19 века стала в России периодом наивысшего расцвета архитектуры классицизма в его русском варианте. Именно в это время создано и наибольшее число «примерных» проектов для массовой застройки городов. И все они выдержаны в том же стиле, характерном для времени поисков предельной простоты и выразительности архитектурных форм, их интимности и лиризма. В обширном «Собрании фасадов» были проекты домов разной этажности — от трехэтажных домов с портиками, лоджиями, сложными наличниками и карнизами, до полутораэтажных домов с мезонинами и самых простых деревянных домиков на три окна. Жители провинциальных городов, в том числе и Вятки, предпочитали проекты более дешевых и простых одно- и двухэтажных домов; эти проекты в вариациях применялись многие десятки раз и создавали в основном ту лиричную и очеловеченную городскую среду, о которой вернувшийся из заграничной поездки Аркадий Александрович Рылов писал: «У каждого домика свое выражение лица; то улыбка, то вытянутая недовольная физиономия; иной выглядывает за тротуаром, как из-под одеяла, одним глазом, другие закрыты ставнями — спят еще».
Как только правительство сделало послабления в части обязательного применения проектов из «Собрания фасадов», в архитектуре повсеместно стали появляться новые течения, новые «стили». Бросающиеся в глаза во всех этих течениях была одна общая особенность — подражательность стилям прошлого: византийскому, древнерусскому, ренессансу, готике. История архитектуры объединила творческие поиски зодчих одним названием: эклектика. И подражательность — не главная ее черта. Эклектика — там, где стала главной деталь, где, потеряв чувство меры, декором стали покрывать чуть ли не сплошь всю поверхность фасадов и «красивость» здания стали определять количеством украшений. Многие двухэтажные дома, обшитые тесом, стали покрывать сплошь выпиловочной резьбой, не оставляя ни метра гладкой стены; так же поступали и с фасадами кирпичных домов, перегрузив их деталями из красного облицовочного кирпича.
Еще три — четыре десятилетия назад слово «эклектика» применительно к архитектуре воспринималось как отрицательная оценка. Сейчас это слово не содержит оценки и воспринимается только как характеристика стиля. Ведь и построенный в 1839 — 1864 годах Александро-Невский собор эклектичен. В нем мы видим черты романских храмов средних веков, признаки готики, а наряду с ними — элементы декора старых русских храмов и особенности ампирных храмов начала 19 века. Но проект сделан рукой настоящего мастера, сумевшего соединить все это в единое и соразмерное целое.
Эклектичным по своему содержанию является и западный жилой корпус Преображенского девичьего монастыря, построенный по проекту губернского архитектора А. С. Андреева в 1870 — 1877 годах. Раньше такое стилистическое направление называли псевдорусским, поскольку архитектор использовал, главным образом, мотивы русского зодчества разных веков (Динамовский проезд, 12).
В 1871 году по проекту этого же архитектора был построен двухэтажный кирпичный дом купца первой гильдии, известного в Вятке своими пожертвованиями в пользу благотворительного общества Я. А. Прозорова. Дом этот занимает сейчас фабрика музыкальных инструментов (улица Ленина, 104). Украшенный великолепной скульптурной резьбой, выполненной по рисункам А. Андреева лучшими вятскими резчиками по опоке (Иван Петрович Шубин из крестьян деревни Шубины, житель города Вятки, до подряда по дому Прозорова выполнял резьбу по дереву и камню на строительстве Александро-Невского собора (главный иконостас)), он стоял на краю площади в виду витберговского собора, контрастируя с ним цветом хорошо обожженного кирпича, на фоне которого резко выделялись чуть желтоватые опочные сандрики, цепочка камней венчающего карниза и изумительные резные розы на угловых пилястрах. Вероятно, дом производил впечатление богатства и неприступности: в народе его долго называли Красным замком. Дом Прозорова понравился горожанам и вызвал волну подражательства. В последующие годы в городе начали появляться дома с обильным белокаменным, но чаще с более дешевым цементным декором, от которого оставалось сделать один шаг к украшениям фасадов из облицовочного красного кирпича. Этот шаг привел к появлению в архитектуре Вятки еще одного — «кирпичного» — стиля. Возникшее в Петербурге в среде выпускников Строительного училища, это направление к концу 19 века получило повсеместное распространение, но особенно большое — в провинции. Сторонники «кирпичного» стиля считали, что при постройке зданий никакие художественные стили вообще не следует принимать в соображение. Главное, мол, не архитектурные формы, а рациональность и дешевизна. Они полностью отказались от оштукатуривания фасадов, предпочитая облицовку их цветным кирпичом. Отвергая декоративные мотивы любых архитектурных стилей, они сами так насыщали кладку кирпичным декором, что, по выражению историка архитектуры Е. И. Кириченко, фасады зданий порой напоминали «узоры вышивки крестом, рогожку, плетенку». Обосновывая приоритет материала и конструкции перед художественной стороной архитектуры, сторонники «кирпичного» стиля объявляли искусство роскошью в условиях, когда большинство людей живет в бедности. Совсем не случайно уже в последнем десятилетии 19 века этот стиль стал в Вятке и в уездных городах самым распространенным. В этом стиле строились земские и церковно-приходские школы, больницы, доходные дома, склады, производственные здания. Его приняли профессиональные архитекторы и гражданские инженеры. В этом стиле проектировали вятские инженеры-технологи и инженеры-механики, когда им случалось использовать обязанности городского архитектора или выполнять проекты жилых домов по частному заказу. Видимо, это было особенностью не только вятской, но и всей провинциальной архитектуры.
В 1899 году на южной стороне Театральной площади по проекту инженера-строителя А. Н. Шкляева построено двухэтажное, с каменным подвалом здание лечебницы общины сестер милосердия Красного Креста. Кировчане старшего поколения хорошо помнят этот дом, снесенный при оформлении площади в 1968 году, и в личных коллекциях сохраняют вятскую открытку под № 50 с изображением здания на площади.
Сохранились оба здания, построенные в 1903 — 1904 годах по проектам земского служащего, ссыльного статистика и экономиста Г. Г. Кугушева. Первое из них небольшое, всего на пять окон по фасаду, построено для открытого земством книжного склада на Владимирской (Карла Маркса) улице, после постройки мастерских учебных пособий (ныне завод «Физприбор») соединено с ними вставкой и затерялось в господствовавшей красно-кирпичной массе. Найти его легко: надо пройти всего несколько шагов от Театра кукол вниз по улице и у дома на правой стороне отсчитать первые пять окон. Стоит взглянуть на этот затерявшийся дом не только потому, что автор проекта — человек трудной, удивительной судьбы. Дважды, по крайней мере, сослужил он службу делу культуры. Книжный склад земства помог распространению грамотности среди вятских крестьян, а открытый в 1910 году художественный музей влил живительную струю в жизнь города. Второе здание — родовспомогательный приют, ныне родильный дом № 1, построенный губернским земством при необходимости жесткой экономии средств. Спустя четыре года после начала эксплуатации губернское земское собрание удостоило архитектора награды за смелые конструктивные решения и «умелое и экономное руководительство постройкой».
В том же стиле запроектированы и выстроены здания городских начальных училищ по проектам инженера-технолога Э. К. Нюквиста на Казанской улице в 1912 году (сейчас улица Большевиков, 54) и по проекту инженера-технолога И. В. Колачкевича в 1914 году на Преображенской улице (улица Энгельса, 32).
Тогда же на участке родовспомогательного приюта гражданский инженер И. И. Горбунов запректировал и построил для земства здание бактериологического института («Пастеровской станции»). В этом трехэтажном здании по улице Свободы, 64-а, помещается ныне областная санитарно-эпидемиологическая станция.
Не спеша прогуливаясь по своему городу, кировчане откроют для себя еще не одно здание начала века в «кирпичном» стиле. На этих страницах даже перечислить их невозможно, да и не стоит: интересней найти их самому читателю.
Пик рационального направления эклектики в застройке Вятки был еще впереди, а уже заявил о себе новый стиль — модерн. Может показаться странным, что именно «кирпичный» стиль, провозгласивший в архитектуре приоритет техники перед художественностью, стал одним из ручейков, слияние которых породило модерн — стиль синтеза искусств. Первым крупным зданием в городе с чертами зарождающегося нового стиля стало здание спиртоочистительного склада (улица Карла Маркса, 18), построенное в 1901 году по проекту архитектора-художника Ивана Аполлоновича Чарушина, выпускника Академии Художеств. Разнообразная форма оконных проемов и их величина в пределах третьего этажа, вялые кривые арочных перемычек, несимметричность решения фасада говорят о том, что в творчестве этого архитектора пробиваются черты нового стиля. Пройдет еще несколько лет, и на пересечении Казанской и Спасской улиц, на месте лавок конца 18 века появятся крупные магазины купцов П. П. Клобукова и братьев Сунцовых (Сейчас здание занимает училище искусств). Только-только появившиеся в здании спиртоочистительного склада черты модерна здесь заявили о себе в полную силу. Громадное центральное окно верхнего этажа и его криволинейные очертания; плавно и упруго выпирающий вверх мощный карниз и огибающая его парапетная решетка из тонких железных прутьев; обильный декор из опоки и цементной штукатурки в сочетании с красным облицовочным кирпичом; фриз, заполненный лепниной с характерным рисунком не то вьющейся растительности, не то распущенных волос.
В середине первого десятилетия 20 века И. А. Чарушин проектирует здание Серафимовской единоверческой церкви, построенной в 1906 году (улица Урицкого, 25). Стилевая направленность этого сооружения оценивается неоднозначно: в одном случае его относят к эклектике, в другом — связывают с модерном. Большого противоречия здесь нет, поскольку модерн вырос на почве эклектики и поначалу был ее продолжением. Одно из трех образовавшихся направлений модерна ориентировалось на древнерусское и народное зодчество и называлось «неорусским». Серафимовская церковь напоминает московские и ярославские храмы, но архитектор не копирует их, своим обращением к веку минувшему раскрывая национальное своеобразие русского национального храма. И это вполне ему удается.
В конце первого десятилетия И. А. Чарушин проектирует дом пароходовладельца Т. Ф. Булычева на Николаевской улице (улица Ленина, 96), создавая городской особняк в стиле, до этого использованном, по-видимому, только один раз (Мы имеем в виду особняк владельцев кожевенного завода в Вахрушах на тракте Киров — Слободской). Особняк Булычева является наиболее значительным проектом Чарушина из тех нескольких сот зданий, которые построены по его проектам с 1890 года по 1945 год. Здесь мы сумели показать только малую часть их. Но и перечисленные проекты позволяют сказать, что Чарушин не был приверженцем какого-либо одного архитектурного стиля, одинаково умело использовал всю палитру приемов архитектурного проектирования и всегда оставался большим мастером. Желающих ближе познакомиться с его творчеством мы отсылаем к книге архитектора Б. В. Зырина «Архитектор Чарушин«, вышедшей в Волго-Вятском издательстве в 1989 году.
В декабре 1917 года был создан Всероссийский Совет Народного хозяйства, в состав которого входил и подотдел (позже — комитет) общеполезных государственных сооружений — Комгосоор. Он сосредоточил в своих руках все управление государственным строительством. Заметим, что именно этот орган первым в народном хозяйстве предпринял попытку ввести начала плановости в управление отраслью.
На уровнях губерний и уездов организация органов Комгосоора затянулась на многие месяцы. Лишь в январе 1919 года начал работать губотдел Комгосоора в Вятке. Он не являлся ни строительной, ни проектной организацией: его задачей было согласование строительства между губернскими организациями, контроль проектов и смет, «регулирование строительства».
Несмотря на кошмарную бедность, в 1921 году впервые удалось развернуть работы по восстановлению и ремонту предприятий: сгоревшей текстильной фабрики (бывшей Булычева), кожевенного завода (бывшего Миронова) в Порошино, мыловаренного завода (бывшего Сунцова) и некоторых других, а в августе было даже принято решение о достройке за счет кредитов начатой в 1913 году железнодорожной ветки Гирсово — Слободской. Тогда же губсовнархоз взялся и за строительство жилищ для рабочих, но решить проблему не удалось, поскольку при распределении строительных материалов приоритет был отдан дорожному и заводскому строительству. В 1926 — 1927 годах был восстановлен дом Клобукова (сейчас Центральная поликлиника), построен новый корпус спичечной фабрики «Красная звезда», в 1928 году здание почтамта.
Жилой фонд дореволюционной Вятки (Здесь приводятся данные 1905 года, когда производилась последняя дореволюционная перепись жилья) составлял 2370 домов (1471 домовладение), в числе которых деревянные дома составляли 76,1%, каменные — 8,9% и полукаменные — 15%. Две трети составляли одноэтажные дома (68,9%). Больше 70% площади владельцы сдавали в наем под жилье (60,8%) и под различные заведения (10,8%). Почти весь жилой фонд находился в частном владении, казенные дома были исключением.
Революция отменила частную собственность на средства производства, и вопрос о жилье был решен декретом ВЦИК от 20 августа 1918 года «Об отмене частной собственности на недвижимость в городах»: земельные участки переходили в собственность государства, а строения стоимостью более 10000 рублей передавались городским Советам. По этому декрету в Вятке было муниципализировано сначала 419 домовладений, а в 1919 — 1920 годах к ним прибавились и бесхозные, покинутые владельцами дома.
К концу 1918 года Вятка стала прифронтовым городом и была буквально забита тылами воинских частей. Лишь через год-полтора занятые ими здания начали освобождаться, и появилась возможность хоть как-то разместить детские дома, школы, дать жилье рабочим и служащим.
Прошло уже четыре года после революции, а пользование жильем все еще оставалось бесплатным. Понятно, как относились постояльцы к такому бесплатному жилью. Жилой фонд находился в ужасающем состоянии. В мае 1922 года призидиум губисполкома принял постановление о взимании платы за пользование жилой площадью с 1 мая 1922 года (размер квартплаты зависел от социальной категории жильца, места здания в городе, степени благоустройства дома), создав тем самым финансовую основу сохранности жилого фонда. Кончился период «ничейного жилья». Пришло время его восстановления.
В январе 1923 года была проведена всероссийская перепись. В Вятке только 52,5% муниципализированных домов оказались занятыми жильцами: вторую половину занимали многочисленные конторы и учреждения. Их потеснили, но освободившуюся площадь тут же пришлось отдать отделу народного образования для размещения детских домов. Лишь после выезда из города 10-й пехотной школы и перетасовки учреждений удалось высвободить и передать под жилье для рабочих Пермской и Северной железных дорог, завода «Гигиена», типографии, кожзаводов Берегового района и других предприятий 18 домов с жилой площадью 8176 квадратных метров. Газета «Вятская жизнь» сообщала, что за строительный сезон 1923 года губкоммунотдел произвел ремонт 110 не сданных в аренду домов и восстановил 5 домов с жилой площадью 7610 квадратных метров.
В 1923 году, в Вятке были созданы два жилищных кооператива (на железнодорожной станции Вятка-2 и на заводе имени Коминтерна). В 1925 году двухэтажные бревенчатые дома начал строить третий кооператив. Не очень быстро, но жилищная кооперация все же укреплялась. Ощутимую долю жилищного строительства составила и постройка частных домов. К концу 1923 года была застроена половина из ранее отведенных ста двух участков. Застройщики — главным образом железнодорожники и рабочие заводов получили 5470 квадратных метров жилья.
В 1923 году, по данным всероссийской переписи, на одного жителя города Вятки приходилось 5,9 квадратных метра жилой площади, а в 1926 году — 6,3 квадратных метра.
Еще в начале февраля 1919 года собравшиеся в старом здании театра горожане услышали доклад об опыте коммунальной формы использования муниципализированного жилья. Собрание решило организовать квартал-коммуну и в Вятке, но тогда это решение осуществить не удалось: город стал прифронтовым. Идея, однако, продолжала жить, и в октябре 1920 года о создании домов-коммун заявили работники коммунальных предприятий городского водопровода, электростанции. Бытовало мнение, что, работая вместе, лучше и жить сообща, когда работа носит авральный характер. Объединяясь в такие коммуны, граждане получали жилье в общее и бесплатное пользование. Одна из коммун — имени Степана Халтурина — занимала несколько двухэтажных домов в центре города; в их числе каменное здание бывших «Сибирских номеров» (улица Дрелевского, 21) и бывший дом Трапезникова (улица Ленина, 73-а). Коммуна объединяла 100 жильцов. Семьи имели по комнате, холостяки жили в комнатах-общежитиях.
В то время дома-коммуны рассматривались не только как один из способов коллективного управления общим жильем, но и как новая форма организации быта. В коммунах выделялись комнаты общего пользования: столовые с кухней, читальни, помещения для стирки, красные уголки. С такой формой быта связывались далеко идущие замыслы полной перестройки быта на социалистических началах. Именно поэтому Главное коммунальное управление предписывало губкоммунотделам создавать дома-коммуны и для рабочих-подростков.
Откликнулись на кампанию и архитекторы. Не имея еще ни устоявшегося мнения о значении домов-коммун, ни опыта, архитекторы в течение примерно 10 лет разрабатывали проекты не только домов, но и целых поселков и комплексов-коммун. В конце концов идея домов-коммун была подменена полной стандартизацией быта коммунаров и низвержением семьи как ячейки общества.
По мере улучшения жизненных условий первоначальный массовый интерес населения к коммунальной форме общежития начал спадать и потихоньку сошел на нет. Несколько домов-коммун в губернском центре продолжало существовать еще и в 1926 году, не привлекая уже внимания ни коммунальных органов, ни прессы, но вскоре и они тихо и незаметно превратились в обычные жилые дома коммунальных органов городского Совета. Дома-коммуны так и не стали образцом быта будущего.
В конце 1918 года народный комиссариат просвещения принял постановление о создании при отделах народного образования губернских совдепов подотделов по делам искусств и охране памятников искусства и старины — губмузеев. Первым председателем Вятского губмузея был избран архитектор-художник первого класса И. А. Чарушин. Создание периферийных музеев, выявление и постановка на учет памятников зодчества проходили в сложных условиях. Дело дошло до того, что на 1922 год губотдел народного образования не смог выделить средств на содержание даже одной штатной единицы, и с первого января Губмузей был ликвидирован. Однако ни И. А. Чарушин, ни его ближайший помощник Н. Н. Румянцев не бросали работу и в течение двух лет трудились, как мы сказали бы сейчас, «на общественных началах». Но главную трудность составляли, пожалуй, не материальные затруднения, а обстановка противостояния, в которой усилия сотрудников по выявлению и сохранению памятников истории то вязли, как в глине, а то и встречали прямое противодействие — как, например, в случае с памятниками культового зодчества. Сошлись два взгляда. Одни в сохранении памятников многовековой истории, в архитектуре и живописи, скульптуре и музыке видели залог будущего развития духовности общества, другие считали, что все созданное прежде — либо дворянское, либо буржуазное, а потому и недостойно внимания. «Весь мир насилья мы разрушим до основанья…», — воспринималось ими буквально и так же буквально переносилось в область культуры и искусства.
В Вятке начала 20-х годов столкнулись оба взгляда, и их неравное противоборство на длительное время определило судьбу многих памятников истории. Острый конфликт, к примеру, возник при организации Помгола. Об этой малоизвестной истории стоит рассказать подробнее.
Неурожай 1921 года в Поволжье привел к жестокому голоду на значительной части территории страны. Затронул он южные районы Вятской губернии. В Москве была создана Центральная комиссия помощи голодающим — Помгол. Возглавил ее М. И. Калинин. Одной из важнейших ее задач стало осуществление декрета ВЦИК об изъятии церковных ценностей для обмена их на хлеб для голодающих. В Вятке председателем комиссии Помгола стал председатель губисполкома А. П. Спунде. Изъятию в фонд Помгола подлежали хранившиеся в церквах и монастырях предметы, представляющие только материальную ценность, но не имеющие ценности художественной, музейной: если вещь была предметом искусства, ее следовало брать на учет Главмузея при Наркомпросе и либо передать в музеи, либо оставлять на ответственном хранении в церквах. Определить музейное значение ценностей могли только профессионалы, представители губмузеев, и губисполкомы, по указаниям ВЦИК, обязаны были включать их в состав комиссий. Однако комиссия Спунде, в составе которой не было ни одного профессионала, отказалась привлечь представителей музея к оценке вещей, а допустила их только к контролю за упаковкой ценностей перед отправкой их в Гохран. Декрет ВЦИК она игнорировала, музейное значение изымаемых предметов ее не интересовало.
Свою деятельность губернская комиссия в Вятке начала с Кафедрального собора, к концу мая 1922 года среди отобранных для отправки в Москву ценностей находилось, по сообщению И. А. Чарушина, более 510 предметов, имеющих историко-художественное значение. В музеи они не попали. Комиссия Спунде отправила их в Гохран, где они затерялись среди множества предметов, цена которых определялась только весом благородного металла, из которого они были изготовлены. Невозможно представить, что именно эти предметы решили судьбу Поволжья. Но на отношение к охране памятников истории и культуры это событие повлияло несомненно.
И нельзя не вернуться еще к печальной судьбе нашей вятской архитектурной жемчужины — Александро-Невского собора.
3 марта 1925 года президиум губисполкома решил, что в Вятке следует построить театр, и через пять дней на совещании «технических сил» архитектор И. А. Чарушин по поручению губплана сделал доклад с анализом возможных вариантов. Строить ли новое здание для театра или приспособить одно из существующих зданий города? Какое? Если строить новое, то где? По мнению собравшихся, для этой цели не подходили ни старое здание театра, ни тогда еще не восстановленный после пожара бывший дом Клобукова, ни корпус женского монастыря (где разместился клуб имени Демьяна Бедного), ни занятый ОГПУ особняк Булычева, ни Александро-Невский собор. Совещание единодушно высказалось за постройку нового здания и только на месте старого театра.
Такое решение, однако, не устраивало губисполком, и вскоре в газете «Вятская правда» появилась серия заметок с требованиями трудящихся о закрытии Александро-Невского собора и размещении театра именно в его здании. 24 апреля появился призыв рабкоров — «Немедленно возбудить ходатайство перед ВЦИК о закрытии собора». Рабкоры не хотели «журавля в небе» — новое здание театра. «Даешь синицу в руки!» — заканчивали они свое письмо. «Там, где был дом обмана, пусть будет Дом культуры», — предлагали неведомые «пятьдесят кондитеров». Требовали закрыть собор и использовать его как театр «текстили «Красного Труда».
2 мая 1925 года Главнаука Наркомпроса, предупреждая назревающую беду, направила в адрес Вятского губисполкома письмо о недопустимости переделки Александровского собора:
«Главнаука НКП считает необходимым довести до Вашего сведения, что здание собора, построенное талантливейшим архитектором Витбергом, является весьма выдающимся памятником архитектуры и подлежит охране в целом. Поэтому переделка его не может быть допущена…»
Предупреждение Главнауки, видимо, произвело какое-то впечатление на губисполком, однако, как показала практика, лишь на время. Вскоре идея ожила. В Вятке появился столичный архитектор Тужилкин. Осмотрев собор, он пришел к выводу, что в нем можно разместить до 1100 зрителей, но для устройства театральной сцены потребуется разобрать колокольни, надстроить сценическое помещение и сделать постройки к зданию, то есть изменить силуэт и общий вид памятника.
Вскоре председатель губисполкома Панфилов вернулся к вопросу о соборе и пригласил в Вятку еще одного московского архитектора, который привез эскизный проект приспособления собора под театр. Автором был Н. А. Милютин, народный комиссар финансов РСФСР. Финансист — и зодчий?! Панфилов прямо-таки «вцепился» в предложение Милютина «приспособить» собор, но он оставался под защитой декрета о памятниках, и тогда губисполком принял дальновидное решение — все вопросы о подготовке к строительству театра сосредоточить в городском Совете». Так о театре забыли еще на несколько лет. Однако об Александровском соборе вспомнили. Появились новые претенденты на него. 26 сентября 1929 года общее собрание студентов педагогического института решило «просить городской Совет о закрытии Александровского собора», и весной следующего года президиум городского Совета постановил «поручить адмотделу ОкрИКа (к этому времени Вятка — центр Вятского округа. ОкрИК — окружной исполком) возбудить ходатайство о закрытии Александро-Невского собора и Владимирской церкви. Признать необходимым передачу здания Александровского собора под клуб для учебных заведений: рабфака, пединститута, педтехникума и промэкономтехникума».
Начинался последний цикл в горькой судьбе памятника зодчества, оставленного всем живущим на Вятской земле на сбережение. Не уберегли…
В начале второй половины двадцатых годов восстановление разрушенных и сгоревших заводских и наиболее крупных гражданских зданий было (в основном) закончено. Устойчиво росло население. Стало необходимостью развитие коммунального хозяйства, строительство нового жилья, промышленных предприятий. Потребовалось увеличить территорию города. Обходиться и дальше без продуманного перспективного плана застройки города стало невозможно.
4 февраля 1928 года президиум Вятского городского Совета заключил договор с Бюро планировки городов на разработку проекта города с учетом перспективы его развития на 30 лет. Первые шаги к этому были сделаны: Межевой институт по договору с горсоветом уже выполнял топографическую съемку города, а в конце июня Президиум ВЦИК включил в состав города Вятки земли семнадцати пригородных деревень, слободы Стенинской и села Хлыновки, увеличив городскую территорию почти вдвое. Работы по проектированию возглавил Коршунов, уже известный как автор ряда проектов для Вятки.
Исходными были три основных положения:
- город Вятка является губернским центром и по проекту Госплана СССР должен стать центром края;
- генеральный план составляется на два пятнадцатилетия, то есть до 1958 года;
- при исходном количестве населения 59705 человек и расчетном приросте 6 % (на каждый год первого пятилетия) к концу расчетного периода население составит 152 тысячи человек.
В течение первого пятилетия намечались к постройке подошвенный, клееваренный и экстрактивный заводы, беконная фабрика с бойней, расширение пивоваренного производства, хлебозавод. Предусматривалось строительство речного порта, моста через Вятку, районной электростанции, автогужевых трактов; предусматривалось закончить строительство почтамта, рассчитанного на двадцатилетнее развитие связи в городе и крае. Конкретизировались задачи и на последующие периоды.
Проект планировки исходил из деления территории на несколько функциональных районов: административно-хозяйственного в центре, промышленного — к северу от Луковицкого оврага (для крупных производств) и к западу (для промышленности местного значения), культурно-просветительного — в районе площади Революции, лечебно-больничного и других. Сохраняя в центральной части планировку 1812 года, проект предусматривал расширение магистральных улиц, прямую связь между вокзалами и пристанью. Проектировщики весьма тщательно проработали систему озеленения города; в нее входили сады и парки, бульвары и внутриквартальные насаждения. В районе пересечения улицы Воровского с Ленинградским бульваром (Октябрьский проспект) создавался Центральный парк культуры и отдыха; он занимал большую территорию, включая закрытое в 1927 году Ахтырское кладбище и городские огороды по Соловьевскому оврагу. Вдвое увеличилась территория парка имени Степана Халтурина, создавался новый Северный сад, проектировались обширные насаждения в Луковицком овраге и на месте «крысовских свалок». 13 июля 1929 года президиум губисполкома постановил «общий проект планировки города Вятки с внесенными поправками… в целом утвердить». Оставалось только последнее утверждение генплана в наркомате внутренних дел.
Рассматривая этот первый (в советский период) план с высоты прошедших 60 лет, легче увидеть его достоинства и недостатки. Самые квалифицированные градостроители конца 20-х годов, такие, как академик А. В. Щусев, увидели в нем «большой вклад в практику проектирования городов». В сомнениях и спорах искала тогда архитектурная общественность ответа на вопрос — каким следует быть новому, социалистическому городу? Обсуждали новые идеи. Можно предполагать, что авторам проекта была близка идея города-сада: совсем не случайно особое внимание они уделили разработке системы озеленения, пронизывающей всю городскую застройку. В генеральном плане Вятки можно увидеть еще не развитые черты зонального города, идея которого через два года будет сформулирована и предложена Н. А. Милютиным. В плане нашли отражение и некоторые вопросы экологии, хотя термин этот и не упоминается. Так, проект предусматривал вынос из жилых районов таких производств, как завод «Кировский металлист», скотобойня, городские свалки.
Заслуживает особой оценки отношение авторов к сохранению памятников архитектуры. Они увидели особенность города в том, что «многочисленные памятники старины эпохи средних веков, преимущественно церковного и монастырского зодчества, являются характерной особенностью города Вятки и создают его историческое лицо». Этот вывод официально подтвержден только в 1970 году, когда — увы! — лишенный большинства памятников — город Киров решением правительства включен в список исторических городов России. Генеральный план 1929 года предполагал сохранить все 13 отдельных храмов-памятников и два архитектурных ансамбля, состоявших тогда на учете Наркомпроса. С этим согласилась и местная планировочная комиссия, сообщившая свое мнение о том, что «все памятники искусства и старины должны быть сохранены», губисполкому. К сожалению, предложенный тогда генеральный план имел в виду только памятники культового зодчества. Предлагая расширение магистральных улиц до 30, 60 и даже до 80 метров, авторы проектов обрекали на неизбежный снос памятники гражданской архитектуры, памятники истории. Все! Вместе с памятниками погибла бы и их историческая среда, без которой не могут жить и сами памятники зодчества.
Существенный недостаток генплана Вятки видится в полном отсутствии экономических обоснований предложений, в отрыве «чистой архитектуры» от реалий времени. В мае 1930 года постановление ЦК ВКП(б) отметило утопический характер проектов многих городов, разработчики которых не учитывали материальных ресурсов страны. Ошибочной была подготовленная местными органами оценка перспективы. Так, оказались заниженными принятые темпы роста населения, уже к концу первого десятилетия превысившего расчетные цифры на 30%.
Материалы генерального плана еще не были направлены в Москву на утверждение, когда губернская Вятка постановлением ВЦИК была низведена до положения окружного центра Нижегородской области, а вскоре превратилась и в районный центр Нижегородского края. Перспектива изменилась в корне. Генеральный план 1928 — 1929 годов был отставлен, не будучи утвержденным.
Между тем в северной части города уже построили мясокомбинат, разворачивалось строительство подошвенного завода (современный комбинат «Искож») и комбината «Учполитехоборудования». В центре города стоял новый почтамт, была сооружена крупная постройка к Госбанку, закончены первые каменные здания школы имени Октябрьской революции, поликлиники, клуба пищевиков, строились каменные жилые дома. Словом, город рос, и вопрос о его генеральном плане возник снова.
В 1932 году горсовет заключил договор на проектирование с Горпрогором — Горьковским институтом проектирования городов. К началу 1933 года предварительная планировка была готова и представлена институтом планировочной комиссии, а затем и общественности Вятки. Новый проект предлагал менее компактное построение города, что было замечено даже жителями; увеличилась дробность его функциональных районов, менее четким стало зонирование территории, неудачно решались вопросы общественного транспорта.
При разработке схемы планировки сохранение памятников зодчества было проигнорировано. Виной тому позиция заказчиков проекта. Именно планировочная комиссия дала указание уменьшить число памятников зодчества, и этот пункт исходных заданий был утвержден президиумом горсовета. В 1935 году на учете Главнауки состояло только два отдельно стоящих памятника культового характера из тринадцати, а к 1938 году остался единственный архитектурный ансамбль. Увеличивалась городская территория, и каждый раз приходилось вносить коррективы в незавершенный еще генеральный план. В проектную работу была вовлечена созданная при горсовете проектная мастерская, выполнявшая проект современной Театральной площади (авторы — архитекторы Н. И. Козлов и Е. И. Громаковский), проект поселка горсовета (Е. И. Громаковский). Для координации работ учреждена должность главного архитектора города. Однако расширить все узкие места не удавалось: появлялись все новые и новые задачи. Так, в 1939 году в городе было начато строительство крупного латунно-прокатного завода, через полгода отводили площадку под следующее, не менее крупное предприятие. Каждый раз надо было корректировать генеральный план.
Наконец, в марте 1941 года Горьковский проектный институт представил на суд общественности завершенный им генеральный план, буквально через несколько дней утвержденный президиумом городского Совета. Начало войны, эвакуация предприятий из западных районов страны перечеркнули только-только наметившуюся перспективу, и в последней инстанции утвердить генплан не успели. Но и в незавершенном виде он внес организующее начало в размещение прибывающих предприятий и позволил в значительной степени избежать хаоса.
Узнавание прошлого — не чтение инструкций. Оно должно проходить в глубоких раздумьях. Что такое старая Вятка? Город-уникум или рядовой российский город? За что его любят те, кто любит? За что, едва покинув, не скажут о нем доброго слова? Или вспоминают его всю жизнь добрым словом? Наверное, на эти вопросы каждый должен найти ответ сам.
Из множества граней исторического города мы взглянули на одну. Но и этот беглый взгляд позволяет увидеть такую, казалось бы, незыблемую, «вечную» характеристику города, как его планировка, в постоянном движении и развитии.
Застывшей музыкой называл архитектуру Н. В. Гоголь в статье «Об архитектуре нашего времени». Но, застыв, музыка превратилась бы в один лишь звук с неизменяемой частотой, в гудок паровоза. Наш скользящий во времени взгляд позволяет увидеть архитектуру города в ее вечном движении и вселяет надежду на превращение со временем встроенного в земляной вал сруба, с которого начинался город, в сказочно удобное и прекрасное нечто, чему сегодня, возможно,нет еще и названия.
Основные занятия населения Вятки — Кирова.
Первое упоминание о занятиях населения города Хлынова относится к середине 15 века: в послании митрополита Ионы вятским воеводам и всем жителям, написанное около 1452 года, перечисляются бояре, купцы, духовенство и житьи люди.
Издавна славились на Руси вятские ремесленники. Правительство Бориса Годунова еще в 1603 году обращалось к Хлынову с предложением выслать нескольких плотников в Верхотурье для постройки судов под хлебные запасы, предназначавшиеся для Сибири. Туда же в 1613 году были посланы уже 13 хлыновских плотников. На следующий год мастера из Хлынова получили приказ изготовить 100 судов и отправить их на Волгу. В 1615 году в Хлынове существовало более 50 ремесленников: 8 кузнецов, 6 сапожников, 4 портных, 4 плотника, 2 овчинника, 2 шапочника, 2 седельника, 2 красильника, 2 свечника, 2 кожевника, 2 токаря, скорняк, войлочник, пуговичник, иконник, серебряник, 2 крупенника, солодовник, хлебник, масленник, сусленник, калачник, кисельник, дегтярник и другие.
Ремеслом занимались и монахи. Крупнейший на вятской земле Трифонов Успенский монастырь осуществлял промысловую деятельность в своих вотчинах. В трех пригородных монастырских деревнях: Семеновской, Денисовской и Костяевской было немало монахов, которые помимо сельского хозяйства занимались ремеслом и снабжали своими изделиями хлыновский рынок. В конце 16 века монастырь поставил на реке Хлыновице большую мельницу.
Важное значение для развития хозяйства города Хлынова имела торговля. В 1554 году грамотой Ивана Четвертого хлыновцам было предоставлено исключительное право торговать с Пермью, наравне с купцами из Великого Устюга и Соли Вычегодской. Хлыновские купцы еще в 15 веке торговали с Казанью, используя удобный водный путь по реке Вятке и Каме. В 16 веке эта торговля расширялась. Через Казань вятчане выходили на Волгу и торговали с Астраханью.
В 17 веке оживляется торговля хлыновских купцов с Архангельском. Основным предметом торговли являлся хлеб, а также сало, кожи, пушнина, мед, хмель.
Наиболее крупные хлыновские торговцы сосредоточили в своих руках большие капиталы и оказывали финансовую поддержку правительству, за что удостаивались звания людей гостиной или суконной сотен. В 1630 году к гостиной сотне был причислен хлыновец Трятьяк Рязанцев, в 1654 году — хлыновец Бажен Балезин.
Переписная книга 1678 года относит к гостиной сотне хлыновцев Петра и Василия Рязанцевых, а к суконной сотне — Илью Гостева и Феоктиста Балезина.
В 1694 году правительство Петра Первого поручило вятскому купцу Спиридону Лянгузову провести большой торговый караван из Москвы в Китай. Спиридон Яковлевич выполнил задание блестяще. Из вятских спутников, сопровождающих Лянгузова в Китай, известны Алексей Григорьевич Югов и безымянный путешественник из семьи состоятельных хлыновцев Балезиных.
Развивалась и местная торговля. В 1607 году в Хлынове возникла первая в Вятском крае ярмарка, получившая название Семеновской. Основание этой ярмарки связывают с религиозной традицией устраивать крестный ход 1 сентября, когда имело место большое стечение народа. В 1615 году в городе Хлынове имелось для торговли 27 лавок, 6 полок и несколько торговых амбаров, а в 1700 году — около 100 ларьков и палаток.
В 18 веке значительно увеличилось количество ремесленников, ибо в ремесленное производство втягивается крестьянство. В 1785 году в городе Вятке проживало 302 крестьянина, которые имели собственные дома. Из этого числа сдачей квартир под постой занимались 9 человек, остальные имели в руках какое-то ремесло, благодаря чему и жили.
В 1797 году вятские мещане по занятиям распределялись так: 260 мастеровых упражнялись в ремеслах, 213 торговали, 141 жили в услужении, 822 были чернорабочими, 37 служили в присутственных местах. В конце 18 века в городе Вятке насчитывалось 517 ремесленников. Это были каменщики, калачники, хлебники, чеботари, серебряники, портные, плотники и другие.
В начале 18 века в Хлынове действовали два винокуренных завода, принадлежавшие торговым людям Рылову и Злыгостеву. В 1747 году купец Толмачев построил кожевенный завод в трех верстах от Хлынова на берегу реки Хлыновицы. Продукцию этого завода отправляли в Петербург и Ярославль.
Продолжала развиваться торговля. В 1801 году из Вятки было отправлено городскими купцами в Архангельск для продажи 1326 четвертей пшеницы, 35790 четвертей ржи, 124130 четвертей ржаной муки, 11150 четвертей льняного семени, 21878 пудов говяжьего сала и ряд других товаров. Вывозную торговлю осуществляли купцы И. Ф. Рязанцев, Ф. И. Злыгостев, П. Е. Булычев, А. Е. Репин, Афанасий и Федор Машковцевы, П. Г. Аршаулов и другие.
Расширялся и местный рынок. В 1796 году по приговору купеческого и мещанского обществ было постановлено учредить базары не только по воскрестным дням, но и по четвергам.
О том, чем торговали на вятском базаре, можно судить по донесению городского старосты Федора Злыгостева наместническому правлению. Он отмечал, что в 1781 году на торжках продавали пшеницу, рожь, овес, муку, льняное семя, мед, масло, сукно сермяжное, холст крестьянского рукоделия, пушные товары: зайчину, белку, продавали в небольшом количестве шкурки лисиц, куниц, горностаев, выдр и бобров.
В 1800 году в городе было около сотни лавочек, в которых торговали калачами, булками, пряниками, различным мелким товаром. В 1803 году был построен каменный гостиный двор, в котором помещалось 113 лавок.
19 век ознаменован большим размахом ремесленного производства. По далеко не полным сведениям, предоставленным Вятской ремесленной управой, с 1830 по 1864 годы в Вятке существовало 8 цехов, а в них ежегодно числилось в среднем мастеров 201, подмастериев 224, учеников 113, итого 558 ремесленников. Однако более точные данные о количестве ремесленников в городе Вятке дает однодневная перепись 1864 года, которая зарегистрировала 2129 мастеров, 496 подмастериев, 242 ученика, выявила 68 ремесленных специальностей.
Ремесленники прежде всего занимались изготовлением продуктов. Это были булочники, калачники, кондитеры, квасники, колбасники, мясники, пряничники, уксусники, хлебники.
Много ремесленников изготовляло одежду. Особенно было распространено занятие белошвейным делом, которым кормилось 454 мастерицы. 254 мастера, 85 подмастериев и 60 учеников занимались сапожным ремеслом; 215 мастеров, 39 подмастерьев и 31 ученик выделывали башмаки. В Вятке в 1864 году было 120 портных, 56 золотошвеек, 51 шапочник, 14 модисток.
Вятские умельцы изготовляли и предметы домашнего хозяйства. Этим делом заняты 62 мастера и 20 подмастерьев кузнечного дела; 38 мастеров, 16 подмастерьев и 6 учеников столярного дела; 34 мастера и 2 подмастерья выполняли плотницкие работы; 17 мастеров и 8 подмастерьев — малярные; 15 мастеров — штукатурные; 13 человек работали пильщиками; 11 человек были печниками.
Особое место занимали 26 мастеров и 11 подмастерьев, которые выделывали золотые и серебряные изделия, а также извозчики, которых имелось довольно много — 229 человек, 52 мастера, вырабатывавшие глиняные игрушки, 4 фотографа, 3 парихмахера, 3 мастера по изготовлению скрипок, 1 мастер «работавший» фортепиано.
Количество ремесленников колебалось, но имело тенденцию к увеличению. Так, если в 1864 году всех ремесленников (мастеров, подмастерьев, учеников) было 2867 человек, то в 1897 году их насчитывалось уже 3736. Возникают новые ремесла: изготовление изящной мебели, создание оригинальных изделий из капа и корешка.
В 1864 году в городе Вятке имелись промышленные предприятия по обработке животных и растительных продуктов. Это были два воскосвечных завода, клееварный, кожевенный, мыловаренный, стеариносвечный заводы. Кроме того, действовали 2 водочных завода, один химический и три предприятия по выработке фосфорных спичек. Всего заводов насчитывалось 12, количество рабочих и выпускаемой продукции было небольшим. Но уже в 1885 году в городе Вятке насчитывалось 16 предприятий и 267 рабочих, а в 1895 году — 20 заводов и фабрик с числом рабочих 482 человека.
Развитию торговли города Вятки во второй половине 19 века мешало отсутствие железнодорожного транспорта. Тем не менее из Вятки вывозились в другие города и губернии России рожь, овес, ржаная мука, крупа, лен, холст. В 1872 году из города Вятки было вывезено в Архангельск 800 тысяч пудов хлеба. Особенно быстро росла местная торговля. Если в 1864 году в Вятке было около 200 лавок и магазинов, то в 1888 году — 448. В 1897 году в губернском центре занимались торговлей 1388 человек, из которых 424 имели купеческое звание.
В начале 20 века усилилось промышленное развитие губернского центра. В 1900 году в Вятке имелось 27 фабрик и заводов с годовой суммой производства 1381362 рубля. На этих предприятиях работало 978 рабочих. В 1904 году в Вятке действовали уже 36 фабрик и заводов, сумма производства приблизилась к двум миллионам рублей, а количество рабочих дошло до 929 человек. Это указывало на окончание кризисной ситуации и подъем промышленности.
В 1913 году в городе Вятке действовали 43 промышленных предприятия, сумма производства равнялась 1485424 рублям, рабочих было 1072 человека.
Накануне первой мировой войны в городе Вятке действовали следующие важнейшие промышленные предприятия:
- Кожевенный завод Игнатия Лаптева;
- Льнопрядильная фабрика Т. Ф. Булычева;
- Железнодорожные мастерские;
- Электрическая станция;
- Мыловаренный и клееваренный завод Торгового дома братьев Сунцовых;
- Салотопильный и салосвечный завод братьев Сунцовых;
- Лесопильные заводы Клобукова, Санникова, Бакина, Шенкаржевского;
- Казенный винный склад;
- Дрожжево-винокуренный завод И. В. Смолянинова;
- Пивоваренный завод К. О. Шнейдера и К;
- Мельница с механическим двигателем К. И. Коробова;
- Сушечные заведения Коробова, Ездакова, М. П. Сапожникова, С. А. Сапожникова;
- Валяные и сапожные заведения М. А. Смирнова и П. А. Грехова;
- Колбасные заведения Р. М. Репиной и А. Е. Бокова;
- Булочные и кондитерские Якубовского, Посохина, Жабина и Змиева;
- Самоварное дело М. А. Нечаева;
- Два казенных кирпичных завода;
- Типографии: губернского правления, М. М. Шкляевой, А. В. Пасынковой, А. А. Сильвинского, А. М. Сычевой, М. В. Абакумова, Свердлова, С. Л. Лобовикова.
Начавшаяся первая мировая война изменила потребности в промышленной продукции, вырабатываемой предприятиями города Вятки. На первый план вышла необходимая для обмундирования русской армии кожаная обувь, теплая меховая одежда, ткань для пошива военной формы.
В 1914 году в губернском центре действовали 42 фабрики и завода, сумма производства составила 1854197 рублей, а число рабочих дошло до 1190. В 1915 году число промышленных заведений увеличилось на одну фабрику, количество рабочих дошло до 1458 человек, а сумма производства составила 2812330 рублей, увеличившись за год почти на миллион рублей.
Издавна существовали в городе Вятке кустарные промыслы, в том числе промысел по производству экипажей и кузовов, кроме того, в городе Слободском, а затем и в городе Вятке возникло изготовление изделий из капа. В пригороде города Вятки, в слободе Дымково, вятские гончары изготовляли пользующуюся большим спросом дымковскую игрушку.
8 сентября 1892 года в Вятке состоялось официальное открытие кустарного музея и склада кустарных изделий. Это было необходимо для организации кредита кустарям, для снабжения их доброкачественным и дешевым материалом.
В 1897 году губернское земство организовало в городе Вятке мастерскую, в которой создавались лучшие образцы учебных пособий, составлялись коллекции и затем вся работа по изготовлению пособий передавались кустарям. Если в 1898 году мастерская имела дело с 30 умельцами, то в 1902 году сдавали готовую продукцию 125 человек.
Мастерская учебных пособий в первый год существования продала своих изделий на 547 рублей, в 1900 году — на 32000 рублей, в 1911-м — на 60000 рублей, а в 1918 году — на внушительную сумму в 250 тысяч рублей.
В 1913 году оживленно велась торговля. О количестве привозимых в город Вятку, а также вывозимых отсюда товаров и хлебных грузов по железной дороге Вятская городская управа давала следующие сведения: со станции Вятка-1 было отправлено 1728575 пудов, получено 2823208 пудов. Важным пунктом грузовых поставок была и Вятская пристань. В 1913 году через нее было отправлено 768865 пудов различных грузов.
Развитие промышленности и торговли повлекло за собой дальнейшее увеличение числа населения города Вятки. Если в 1897 году в губернском центре проживало всего 25000 человек, то в 1913 году здесь насчитывалось уже 58 тысяч жителей.
Тяжелым испытанием для трудящихся города Вятки явилась гражданская война. За три года (с 1917 по 1920 годы) убыль гражданского населения в городе Вятке исчислялась в 13,8%. Но уже по переписи 20 августа 1920 года, население города Вятки составило 42756 человек, а перепись 15 марта 1923 года зафиксировала 53243 человека. С сентября 1920 года по март 1923 года население города Вятки увеличилось на 23,3%. Эта цифра очень значительна, она не может быть объяснена естественным движением населения. Наиболее вероятное объяснение: город Вятка восстанавливает прежнюю численность населения под влиянием новой экономической политики.
Если в 1924 — 1925 годах на действующих предприятиях Вятки работали 4032 человека (включая 1289 рабочих железнодорожных мастерских), то в 1927 — 1928 годах работали 4143 человека, не считая тех, кто трудился в Вятских железнодорожных мастерских.
Важное значение имела в 1928 году мелкая (не цензовая) и ремесленная промышленность. По сплошной переписи 1928 года, в городе Вятке имелось 987 мелких промышленных заведений, в которых работало 2007 человек. Участники мелкого производства поставляли жителям города Вятки разнообразные изделия. Наиболее широкое распространение получило изготовление и починка одежды, обуви, головных уборов. Этим делом были заняты 725 человек.
Значительная часть вятских мастеров трудилась в пищевом производстве. Они выпекали хлеб, изготовляли колбасные и кондитерские изделия. В пищевкусовой промышленности работали 498 человек. На третьем месте по числу работающих находилась сфера художественной промышленности. Эти мастера занимались живописью, ювелирным и часовым делом, изготовляли гармони и игрушки. Таких мастеров насчитывалось 161 человек. 143 человека занимались обработкой металлов, 142 — обработкой дерева, 94 — изготовлением кирпича, добыванием и обработкой минералов, 88 — производством экипажей и карет, телег и саней, лодок, машин и аппаратов для разных производств. Имелось химическое производство, насчитывавшее 20 рабочих, главным образом по варке мыла, а также небольшое производство по обработке волокнистых веществ, где трудились 11 человек.
В городе Вятке, как и по всей стране Советов, в конце 20-х годов началась индустриализация народного хозяйства.
24 ноября 1927 года был сдан в эксплуатацию новый корпус спичечной фабрики «Красная звезда», а старое здание этой фабрики переоборудовали под производство фанеры. Все основные производственные работы были на фабрике механизированы.
Благодаря внедрению более производительных новых машин на текстильной фабрике «Красный труд» производительность прядильного отделения увеличилась на 22 процента. На обувной фабрике комбината имени Коминтерна удалось увеличить пропускную способность на 30 процентов и сократить длительность производственного процесса с 8 до 2,5 дня.
Из Вятских железнодорожных мастерских вырос машиностроительный завод имени 1 мая. На предприятии был создан новый литейный цех, расширен кузнечный, оборудована заводская лаборатория, новыми станками пополнился механосборочный цех. В 1933 году тут было освоено производство паровых молотов, гидравлических прессов, центробежных насосов. Определился главный профиль завода: создание подъемных машин для железнодорожного транспорта. Если в 1930 году, когда еще только начиналась реорганизация мастерских в завод, продукции было выпущено на 2686 тысяч рублей, то планом на 1935 год выпуск продукции определялся в размере 12 миллионов рублей.
Реконструкция затронула и завод «Вятский металлист», что позволило создать производство машин и оборудования для лесной и деревообрабатывающей промышленности.
В 1931 году началось строительство фабрики учебных пособий, выросшей в 1934 году в крупный Вятский комбинат учебно-технического и школьного оборудования. Только в этом году было освоено производство 65 новых приборов, а в следующем на долю комбината приходилось уже более 25 процентов общесоюзного производства учебных пособий.
В 1930 году в Вятке началось строительство подошвенного завода. Этим было положено начало выпуска новой в СССР продукции — искусственной кожи. К концу 1934 года комбинат искусственной кожи («Искож») крепко встал на ноги и скоро занял ведущее место среди родственных предприятий страны.
Старая Вятская городская электростанция не могла обеспечить все предприятия. Необходимо было значительно увеличить энергетические мощности города, и в 1933 году вступила в строй действующих электростанция на лесозаводе №1. В 1934 году дала электрический ток ТЭЦ-1.
В 1929 году началась эксплуатация Вятского мясокомбината, часть продукции которого шла на экспорт.
Следует отметить, что выпуск валовой продукции промышленности города Кирова с 1914 по 1940 год увеличился в 21 раз.
Созидательный труд советского народа был прерван нападением фашистской Германии. Вечером 23 июня 1941 года, после трудового дня около сорока тысяч кировчан собрались на общегородской митинг, который состоялся на площади Революции. На этом митинге отмечалось, что успехи Красной Армии будут зависить от самоотверженной работы тыла. Фронт и тыл должны быть едины. Трудящиеся города Кирова с первых дней войны показали подлинные образцы героизма. На смену ушедшим на фронт к станкам пришли женщины, молодежь, пенсионеры. Так было и на машиностроительном заводе имени 1 Мая. С началом войны завод перешел на массовое производство гильз и сопел для реактивных установок «катюша». В конце июля на его территорию был эвакуирован Одесский машиностроительный завод, рабочие которого наладили сварку корпусов авиационных бомб. В октябре 1941 года Одесский завод был переброшен дальше на восток, а в это время на территории МСЗ должен был обосноваться Коломенский машиностроительный завод из Подмосковья. В город Киров было отправлено 78% оборудования и 38% рабочих из Коломны; предприятие стало именоваться заводом №38. К концу ноября 1941 года шел полным ходом монтаж оборудования, готовилось производство танков Т-60. Это явилось большим событием для танкостроителей.
В феврале 1942 года план производства танков был выполнен, в марте их выпуск удвоили. Без остановки производства перешли на усовершенствованную модель легкого танка Т-70. Коллектив завода №38, как кировчане, так и коломенцы, стали квалифицированными танкостроителями.
Группа заводских инженеров под руководством М. Н. Щукина и Л. Л. Терентьева разработали конструкцию самоходной установки с 76-миллиметровой пушкой. Заводская конструкция была хорошо принята фронтовиками. Новые самоходки, легкие, маневренные, усилили артиллерийское сопровождение пехоты.
В Коломне изготовлялись лишь некоторые детали и узлы для «катюш». В городе Кирове же выпускались эти грозные устройства полностью, вплоть до монтажа их на тяжелых грузовых автомобилях.
В июле 1943 года коллектив завода №38 получил задание: построить бронепоезд для охраны железных дорог. Паровоз, оборудованный пароперегревателем, был взят из министерского запаса и направлен в депо станции Киров-1, где его покрыли броней. После испытательной поездки, прошедшей успешно, в июле 1943 года кировчане провожали бронепоезд на фронт.
В 1944 году коломенцы вернулись домой, а на машиностроительном заводе имени 1 Мая остались работать главным образом кировчане. В 1945 году тут перестали выпускать военную продукцию и перешли на производство подъемных кранов.
Интересна судьба Кировского комбината учебно-технического и школьного оборудования, который в 1940 году стал самым крупным предприятием этого рода не только в СССР, но и в Европе. Достаточно сказать, что число рабочих, занятых непосредственно на производстве, превышало 5 тысяч.
8 октября 1940 года вышел приказ Наркомпроса, которым КУТШО передавался в электротехническую промышленность. На его основе в городе Кирове создавался агрегатный завод по серийному производству электрооборудования. Новому заводу было передано 6 цехов основного и 8 вспомогательного состава, 4,5 тысячи рабочих, более 700 инженеров и технологов, 406 служащих, 536 учеников, 928 работников непромышленных групп — всего более 7 тысяч человек. В декабре 1940 года был утвержден Устав агрегатного завода как Государственного союзного предприятия. Его директором в городе Кирове был назначен бывший начальник цеха московского завода имени Лепсе С. Л. Маневич.
5 ноября 1941 года произошло важное событие — слились три завода, бывшие к тому времени на вятской земле: Московский имени Лепсе, Московский имени Дзержинского и Кировский агрегатный. Объединенный завод оставил за собой имя И. И. Лепсе. Директором завода был назначен И. А. Дикарев. Главной задачей предприятия в годы войны было серийное производство электрооборудования для пикирующего бомбардировщика ПЕ-2, а также выпуск магнето БСМ-14, без которого невозможно было создание нового авиационного матора. Еще в июле 1941 года агрегатному заводу было поручено освоение корпуса ручной гранаты, а в августе уже нужно было выпустить первую партию — 50 тысяч корпусов. К 22 августа задание было выполнено. В сентябре завод выпустил 100 тысяч, а в октябре — 150 тысяч корпусов. С начала 1942 года завод ежедневно выпускал по 8 тысяч этого военного изделия.
В 1941 году был эвакуирован в Киров, на его окраину, именуемую Филейкой, Московский агрегатный завод (бывший «Дукс»). Всю войну коллектив его изготавливал разнообразную военную технику, начиная с подвесок для бомб и кончая стрелковыми установками для различных самолетов, в том числе для ИЛ-2, ИЛ-4 и других.
В 1945 году завод начал выпускать мотоциклы М-72, а также предметы первой необходимости: мясорубки, утюги, сковородки, чугунки и другие изделия.
Трудная военная обстановка лета 1941 года заставила осуществить эвакуацию из Москвы в город Киров завода №537 Наркомата вооружений (современный завод «Маяк»). Для размещения производства Кировский областной Совет отвел помещения, которые до этого занимал зооветеринарный институт. Кроме того, заводу передали фабрику ученических ручек горпромкомбината. К концу 1941 года завод уже выпустил первую партию пулеметных лент для фронта.
Выпуск мирной продукции после войны этот коллектив начал с освоения и производства цепей для ижевских и ковровских мотоциклов. К их освоению приступили в 1945 году, а уже на следующий год начали серийный выпуск и в том же, 1946 году, потребность заводов, выпускавших мотоциклы, была полностью удовлетворена. В первый год выпуска кировчане давали 7,7 километра мотоцепей, а через 40 лет — уже более 2000 километров в год.
На базе бывшего Вятского земского училища еще весной 1880 года были организованы мастерские пожарных машин. В первой половине 1918 года они были национализированы, поступили в ведение Вятского Совета народного хозяйства и превратились в «Государственный чугуно-литейный и механический завод №1». В марте 1927 года Вятский губсовнархоз влил в состав завода фабрику «Метиз» (металические изделия). Завод получил новое название — «Вятский металлист», а в годы войны «Кировский металлист» (название было сменено после гибели С. М. Кирова), предприятие выпускало минометы и мины к ним.
В 1915 году был построен и выдал первую продукцию лесопильный завод, принадлежавший акционерному обществу «Северные заводы — наследники Пастухова«. В народе его так и звали: «Пастуховский завод». После установления Советской власти он стал народной собственностью и находился в ведении Вятского губсовнархоза. В годы первой пятилетки производство подверглось реконструкции и получило более совершенное оборудование. В 1941 году перешло на выпуск продукции для фронта. Большую помощь в этом деле оказал кировчанам коллектив Московского глиссерно-аэросанного завода №41, эвакуированный сюда в первый год войны. В годы Великой Отечественной завод дал фронту 1456 аэросаней, 706 полуглиссеров, 1490 радиокузовов. Сечас это комбинат древесных плит в Нововятском районе областного центра.
Война предъявила счет и на продукцию комбината «Искож», получившего ответственное задание — заняться обрезинкой танковых катков. В кратчайший срок заказ был выполнен, и предприятие начало каждые сутки выдавать сто обрезиненных катков для грозных боевых машин.
В июле — августе 1941 года в связи с приближением немецко-фашистских войск к Ленинграду Государственный комитет обороны решил эвакуировать в город Киров завод «Красный инструментальщик». 19 июля 1941 года сюда отправился первый эшелон. На новом месте ленинградцы разместились в здании бывшего ликеро-водочного завода. Производственных площадей остро не хватало, ведь в Кирове инструментальщики получили только 35 процентов той площади, которую имели в Ленинграде. Другая трудность заключалась в том, что многие местные рабочие были совершенно не готовы к такой тонкой работе, какой является инструментальное дело.
Ленинградцы и кировчане демонтировали оборудование для винного производства и на освободившейся площади установили 330 станков и машин, прибывших из Ленинграда. Уже в октябре 1941 года завод «Красный инструментальщик» дал на кировской земле первую продукцию.
На тяжелые военные годы выпало и рождение Кировского шинного завода. Из-за того, что Ленинград оказался в блокаде, а Ярославский шинный почти прекратил работу ввиду систематических бомбежек завода немецкой авиацией, шинная промышленность страны оказалась в крайне трудном положении. По существу, остался один строящийся Омский шинный завод. Фронт же требовал все больше авиационных, автомобильных, артиллерийских шин. И все усилия производственников измерялись фронтовыми потребностями.
Кировчане не ударили в грязь лицом: в ночь на 7 ноября 1943 года они изготовили первую продукцию — две покрышки размера 34*7 модели Я-1, предназначенные для автомобилей ЗИС-5 и «Урал» ЗИС-5. Право собрать первые изделия было предоставлено ярославцам С. В. Дяденькину и И. В. Бородулину. Утром 7 ноября кировские шинники вышли на демонстрацию, неся на специально сделанных носилках образцы своей продукции как праздничный подарок Родине.
Первоначально проектная мощность завода была 600 тысяч шин, в основном шины размером 6,50-20 модели И-26 для горьковских «полуторок» (автомобилей ГАЗ-АА) и размера 34*7 модели Я-1 для грузовиков ЗИС-5 и «УРАЛ» ЗИС-5. Эти мощности завод освоил в 1945 году.
Хроника событий
Конец 12 — начало 13 веков — начало освоения славянами Вятской земли.
1374 год — первое упоминание в летописи о городе Вятке. В 1457 году город стал называться Хлыновом, был сооружен кремль. В 1780 году ему было возвращено первоначальное название — Вятка, современное наименование Киров город получил в 1934 году.
1383 год — произошло по легенде явление чудотворной иконы святителя Николая в 40 верстах от Вятки на берегу реки Великой. В конце 14 — начале 15 веков образ был перенесен в Вятку. 3 — 10 июня — крестный ход с иконой на реку Великую.
1391 год — первое нашествие на Вятку татарского войска под предводительством царевича Бектута. Город был разрушен и опустошен.
1471 год — отряд вятчан под руководством воеводы Константина Юрьева совершил успешный поход на столицу Золотой Орды Сарай.
1489 год — в конце августа — начале сентября Вятская земля окончательно присоединена к Московскому государству.
1580 год — 2 (11) июня получена грамота Ивана Грозного на построение в Хлынове монастыря, названного Трифоновым. Сохранившийся до наших дней каменный Успенский собор построен в 1689 году. Никольская надвратная церковь Трифонова монастыря строилась в 1692 — 1695 годах.
1582 год — первое упоминание в грамоте Ивана Грозного слободы Дымково, где зародился промысел — изготовление вятской глиняной игрушки.
1607 год — в Хлынове возникла первая в Вятском крае ярмарка, получившая название Семеновской.
1624 год — основан девичий монастырь. Преображенская церковь монастыря построена в 1696 году.
1647 год — из Хлынова крестным ходом была доставлена в Москву вятская икона Спаса Нерукотворного, пронесена в Кремль через Фроловские ворота. Они были названы Спасскими, а затем и башня с курантами стала именоваться Спасской.
1658 год — город Хлынов становится центром Вятской и Великопермской епархии. 16 (27) октября 1799 года учреждена Вятская епархия с выделением Пермской ее части.
1693 год — построена Спасская церковь, перестроенная в 1769 году. Колокольня и восьмерик церкви разобраны в 1930-х годах.
1694 год — хлыновский купец Спиридон Лянгузов успешно провел торговый караван из Москвы в Китай, после заключения русско-китайского договора, разрешившего взаимную торговлю.
1710 год — город Хлынов с Вятской землей вошел в состав Сибирской губернии. В 1719 году Хлынов стал центром Вятской провинции. В 1727 году Вятская провинция передана в Казанскую губернию.
1727 год — в городе открыта первая начальная школа при архиерейском доме, в 1733 году преобразована в славяно-латинскую школу, которая в 1744 году была переведена в Трифонов монастырь. В 1758 году на базе школы основана духовная семинария — первое среднее учебное заведение.
1744 год — началась организация почтовой связи в Вятском крае. Вятка была связана с Москвой через Котельнич и Яранск, с Казанью через Нолинск, а через Слободской с Сибирью. Почтовыми делами в Вятке с 1783 года руководил почтамт, в 1831 году он был преобразован в Губернскую почтовую контору. Городская почта учреждена 1 (13) октября 1871 года. Современное здание почтамта построено в 1927 — 1930 годах. Архитектор — Б. А. Коршунов.
1780 18 (29) декабря — образовано Вятское наместничество с центром в Вятке. Наместничество преобразовано в Вятскую губернию.
22 декабря (2 января 1781 года) — в Вятке по положению о наместничестве состоялось открытие присутственных мест. Два корпуса губернских присутственных мест построены в 1787 — 1790 годах. Архитектор Ф. М. Росляков.
1781 год 5 (16) марта — командирована экспедиция для определения географического положения города Вятки. В 1848 году точно определил положение Вятки ученый-астроном М. М. Гусев.
28 мая (10 июня) — учрежден герб города Вятки, составленный петербургским герольдмейстером Волковым. Герб города Кирова учрежден в 1969 году. Его автором является кировский художник В. В. Мощаков.
1784 год — учрежден первый «регулярный» план города Вятки. Второй «регулярный» план города принят в 1812 году.
1785 год — в Вятке согласно городовому положению было приступлено к учреждению городской Думы. Первый орган городского самоуправления — Вятская городская Дума создана 26 августа (6 сентября) 1793 года. Городская управа впервые была избрана на заседании городской Думы в декабре 1870 года.
1786 год 22 сентября (3 октября) — было открыто первое гражданское учебное заведение (главное народное училище), на базе которого 21 ноября (3 декабря) 1811 года создана Вятская мужская гимназия.
1797 год 15 (26) апреля — основано старейшее промышленное предприятие города — губернская (теперь областная) типография. В 1986 году пущен в строй новый крупный полиграфический комбинат.
1799 год — открыта первая частная аптека в Вятке. С 15 (27) декабря 1809 года стала работать казенная городская аптека. 26 июля (7 августа) 1898 года в Вятке открылась гомеопатическая аптека.
1802 год — при доме инвалидов основана первая больница на 10 коек. Первая губернская больница на 60 коек открыта в городе в июне 1811 года. Городская больница была открыта в 1823 году.
1806 год 8 (20) июня — получено разрешение на постройку плавучего моста через реку Вятку для соединения города со слободой Дымково. Автодорожный мост через реку был построен в 1962 году.
1818 год — в городе Вятке открылось духовное училище.
1829 год 8 (20) сентября — создано училище для детей канцелярских служащих, существовавшеее по июнь 1861 года.
1831 год 7 (19) ноября — в Вятке открыта городская богадельня. В 1864 году 25 декабря (6 января 1865 года) создана богадельня для престарелых бедных, в доме, пожертвованном Я. А. Прозоровым.
1835 год 2 (14) мая — организован один из первых в России Вятский губернский статистический комитет, собравший и опубликовавший ценнейшие материалы по истории, этнографии, экономике, статистике, природе, культуре края.
30 августа (11 сентября) — открыт городской Александровский сад. Чугунная ограда парка и каменные ворота главного входа выполнены по проектам архитектора и художника А. Л. Витберга.
1837 год 18 (30) мая — состоялось открытие первой выставки естественных и искусственных произведений Вятской губернии, в организации которой участвовал А. И. Герцен. Ее посетили наследник престола Александр Второй, поэт В. А. Жуковский и географ К. И. Арсеньев.
6 (18) декабря — в Вятке при непосредственном участии А. И. Герцена была открыта первая публичная библиотека для чтения (теперь ордена Почета областная научная библиотека имени А. И. Герцена). На ее открытии Герцен выступил с замечательной речью о значении книги. В 1917 году библиотеке присвоено имя А. И. Герцена.
1837 — 1839 годы — начало развития кожевенно-обувного производства в городе. В 1908 году вступила в строй обувная фабрика в селе Долгушино, близ Вятки. В июле 1922 года на базе частного предприятия создан кожевенно-обувной комбинат имени Коминтерна (теперь акционерное общество «Баско»).
1838 год 1 (13) января — начала издаваться первая газета края «Вятские губернские ведомости». Газета выходила в течение 80 лет, до 1917 года.
1839 год 30 августа (11 сентября) — прошла торжественная церемония закладки Александро-Невского собора в городе Вятке по проекту архитектора А. Л. Витберга. Закончено строительство в 1864 году. Собор разрушен в 1937 году.
1854 год — впервые вышла «Памятная книжка Вятской губернии». В последующие годы издание превратилось в краеведческий календарь-справочник, содержащий богатейший материал о Вятской губернии. С 1854 по 1916 год выпущено 50 томов.
1857 год 7 (19) июля — состоялось открытие в Вятке первого детского приюта. 2 (14) июля 1870 года был открыт дом призрения детей бедных граждан, а 5 (17) декабря 1876 года — ремесленный приют для бедных девочек в доме, пожертвованным Я. А. Прозоровым.
1859 год 11 (23) октября — день открытия женского училища первого разряда: Вятской женской гимназии. Открылась библиотека-читальня А. А. Красовского, ставшая центром распространения демократических идей среди разночинной интеллегенции Вятки. В 1866 году была закрыта.
1861 год 27 февраля (11 марта) — состоялся первый литературный вечер в городе Вятке, денежный сбор от которого пошел на сооружение памятника А. С. Пушкину в Москве, воздвигнутого в 1880 году по проекту скульптора А. М. Опекушина на деньги, собранные по всей России.
11 (23) марта — в Вятке учителем Е. И. Лиховым была открыта первая фотография.
12 (24) марта — в кафедральном соборе города был обнародован манифест об освобождении крестьян от крепостной зависимости. Всего в губернии получило свободу 56173 человека. В тот же день было учреждено губернское по крестьянским делам присутствие.
2 (14) мая — на реке Вятке появился первый пароход «Вятка», принадлежавший местным купцам. Регулярное движение судов по Вятке открылось с 1874 года.
1862 год 1 (13) ноября — основан первый в городе общественный банк Ф. Веретенникова, который располагался в здании современного Дома офицеров.
9 (21) декабря — открыта в Вятке телеграфная станция. Первый современный телеграф, связавший Москву с Омском, начал работать в губернии 8 (20) октября 1861 года.
1863 год 8 (20) сентября — основано Вятское епархиальное женское училище.
1865 год — в Вятке основан кожзавод. Овчинно-меховая фабрика открыта в 1873 году. В 1959 году они были объединены, создан кожевенно-меховой комбинат.
1866 год 22 января (3 февраля) — в Вятке открыт краеведческий музей, который является в настоящее время одним из самых старейших в России.
1868 год 1 (13) февраля — устроено первое в губернии родильное отделение при Вятской губернской земской больнице. Здание родовспомогательного приюта больницы построено в 1903 году. Архитектор Г. Г. Кугушев.
1872 год 1 (13) сентября — в Вятке основано общество врачей, сыгравшее большую роль в развитии медицинской науки в крае. 20 июля (1 августа) 1874 года открылся первый съезд врачей губернии. Всего проведено восемь съездов земских врачей.
8 (20) ноября — открыто земское училище для распространения сельскохозяйственных и технических знаний и приготовления учителей, преобразованное 1 (13) октября 1880 года в реальное училище.
1874 год — в мастерских Вятского технического училища было организовано изготовление пожарных машин. 11 (23) мая 1880 года мастерские переданы губернскому земству и стали называться — Вятские мастерские пожарных машин. В 1918 году они были национализированы и переименованы в чугунолитейный и механический завод №1, затем завод получил название «Вятский металлист», а с 1959 года известен как Кмровский станкостроительный завод.
1877 год 23 октября (4 ноября) — открыт Вятский зрительный зал (теперь Вятский театр драмы и комедии). Первый спектакль состоялся 30 октября 1877 года. В 1939 году на месте старого театра выросло здание со зрительным залом, вмещающим 1100 человек. Архитекторы А. Н. Федоров и И. Г. Буров.
1894 год 9 (21) апреля — вышел первый номер «Вятской газеты» (Вятская сельскохозяйственная и кустарно-промышленная газета). Это первая в России «земская народная газета», созданная как доступное по цене и содержанию издание для народа. Издавалась до 1907 года.
1895 год 19 (31) августа — начаты работы по сооружению Пермско-Котласской железнодорожной линии, по которой 2 (14) ноября 1898 года прошел первый поезд. С Петербургом Вятка была соединена железнодорожной линией 15 (28) октября 1906 года. Первый электропоезд прошел 4 ноября 1963 года от города Кирова до станции Шахунья.
1896 год — создана одна из первых в России Вятская земская сельскохозяйственная опытная станция (теперь Научно исследовательский институт сельского хозяйства Северо-Востока имени Н. В. Рудницкого).
29 ноября (11 декабря) — Вятским губернским земством основаны мастерские учебных пособий, выросшие в завод №2 «Физприбор».
1897 год 14 (26) мая — в Вятке состоялся первый киносеанс. Первые кинотеатры «Иллюзион», «Прогресс», «Модерн» появляются в 1908 году, «Одеон» — в 1910, «Колизей» — в 1913. Первый звуковой фильм «Златые горы» показан 1 апреля 1932 года, первый цветной художественный фильм «Соловей — соловушка» — 26 сентября 1936 года. В марте 1957 года в кинотеатре «Октябрь» состоялась премьера широкоэкранного фильма. Первый широкоформатный экран появился в 1975 году.
3 (15) июня — закладка первого кессона железнодорожного Загарского моста через реку Вятку. 22 декабря 1898 года (3 января 1899 года) по мосту открыто движение.
24 октября (5 ноября) — на средства П. Клобукова была открыта школа слепых. Государственная школа для слепых открыта в 1919 году.
1899 год 2 (14) сентября — основаны Вятские железнодорожные мастерские для обслуживания железной дороги Пермь — Вятка — Котлас. 15 мая 1930 года мастерские были переименованы в машиностроительный завод имени 1 Мая.
1900 год 30 апреля (13 мая) — день открытия в Вятке бесплатной библиотеки-читальни имени А. С. Пушкина (теперь Центральная городская библиотека имени А. С. Пушкина).
1902 год 24 апреля (7 мая) — Вятская городская Дума постановила именовать бывший губернаторский сад, потом детский сад, садом имени Жуковского — в память о пребывании поэта в городе в 1837 году.
14 (27) сентября — открытие городской телефонной сети в Вятке. Частная сеть телефонов вошла в употребление в 1894 году.
15 (28) ноября — Вятская городская Дума постановила устроить в Вятке электрическое освещение. Первая электростанция открыта 6 (19) декабря 1903 года, она проработала в городской энергосистеме до 1944 года. ТЭЦ №1 введена в эксплуатацию в 1934 году. Впервые электричество жители Вятки увидели в конце 19 века на проплывающих по реке пароходах. В 1899 году был электрифицирован вокзал железной дороги Пермь — Котлас, через год — городской театр.
1904 год 28 ноября (11 декабря) — образована Вятская ученая архивная комиссия — научно-исследовательское общество, много сделавшее для изучения и сохранения памятников местной старины.
1905 год 6 (19) апреля — в Вятке открыта первая художественная выставка. Были представлены работы местных художников.
1906 год — в феврале в городе на Московской улице появился первый автомобиль. Его владельцем был Кузьма Лаптев. В декабре в Вятке открыт первый спортивный каток.
1907 год — построено здание единоверческой Серафимовской церкви. Архитектор И. А. Чарушин.
1909 год — в феврале создан Вятский художественный кружок — первое творческое объединение местных художников. Вятский филиал Ассоциации художников революционной России (АХРР) организован в мае 1926 году. Областной союз художников основан 5 октября 1937 года. В октябре организован отдел местного края Вятской публичной библиотеки. (Теперь отдел краеведческой литературы областной научной библиотеки имени А. И. Герцена). Краеведческий фонд библиотеки составляет более 80 тысяч экземпляров.
1910 год 5 (18) декабря — открыт художественно-исторический музей в городе Вятке (теперь областной Художественный музей имени В. М. и А. М. Васнецовых). В мае 1992 года построено новое специализированное здание музея.
1911 год 20 июля (2 августа) — над Вяткой появился первый самолет. Вел его авиатор А. Васильев. Современный аэропорт построен в ноябре 1969 года. Начала работу льнопрядильно-ткацкая фабрика Т. Ф. Булычева, позднее она стала называться — фабрика «Красный труд». В июле 1943 года вступила в строй кордная фабрика. В 1959 году фабрики были объединены в Кировский текстильный комбинат.
1912 год — в городе Вятке заложен ботанический сад. Работы по освоению его территории начаты 5 (18) мая по инициативе А. А. Истомина, по плану и проекту, разработанным петербургскими специалистами. В 1918 году сад перешел в ведение естественно-научной лаборатории губернского музея, а затем получил право самостоятельного учреждения при губоно. В начале 1923 года он передан педагогическому институту.
1913 год — в октябре основан домостроительный комбинат, который введен в эксплуатацию в начале 1915 года (теперь Нововятский комбинат древесных плит).
1914 год 1 (14) июля — создан Вятский учительский институт, преобразованный в 1918 году в педагогический. Учебные занятия начались 1 октября.
1915 год — введена в эксплуатацию спичечная фабрика Сапожникова. В 1925 году на ее базе основана новая спичфабрика. 24 ноября 1927 года пущено в эксплуатацию новое производственное здание фабрики «Красная звезда» из монолитного железобетона. Архитектор Б. А. Коршунов.
1916 год — основана городская библиотека, которой в 1921 году присвоено имя М. Е. Салтыкова-Щедрина. В 1989 году библиотека переехала в новое здание в район новостроек.
1917 год 1 марта — в Вятку поступили первые официальные телеграммы о свержении царизма.
1 декабря — Вятский Совет полностью взял власть в городе в свои руки.
21 декабря — (3 января 1918 года) вышел первый номер газеты «Вятская правда». С 8 декабря 1934 года газета выходит под названием «Кировская правда».
1918 год 8 мая — Вятский губисполком принял постановление об организации губернского архива. Государственный архив Кировской области крупнейшее хранилище ценнейших материалов по истории края. В его фондах хранится около полутора миллионов дел с 1711 по 1980 годы. В ноябре открыта школа для глухонемых детей (теперь Кировская школа-интернат для глухих детей). Начало систематического обучения детей, лишенных слуха, относится к 1903 году, когда в приюте для детей-сирот при Вятском женском монастыре была организована группа глухих детей.
1919 год — в городе Вятке открыта музыкальная школа, одна из первых в стране.
1920 год — 5 мая открыта амбулатория, положившая обоснование областному противотуберкулезному диспансеру. В 1985 году диспансер перешел в новое здание. Создано Вятское отделение государственного издательства, преобразованное в 1922 году в губернское книжное издательство «Труженик». В декабре 1936 года было организовано областное книжное издательство. В 1964 году оно стало отделением Волго-Вятского книжного издательства с центром в городе Горьком (теперь Нижний Новгород). Состоялась первая губернская олимпиада, был открыт городской Дом физкультуры.
1921 год 27 мая — открылся первый Вятский губернский съезд пролетарских писателей. В начале 30-х годов было создано местное литературное объединение. В феврале 1936 года оформилось областное отделение Союза писателей России.
1922 год 3 февраля — создан научно-исследовательский институт краеведения — научный центр по исследованию природы, экономики, истории, культуры Вятского края. Существовал при государственном педагогическом институте до 1941 года.
1923 год 26 июня — открылся первый Вятский губернский краеведческий съезд, учредивший вятское общество краеведов. В январе 1964 года состоялось областное совещание краеведов, избран Совет по координации краеведческой работы. В феврале 1989 года прошла областная встреча краеведов, при местном отделении фонда культуры образовано областное краеведческое объединение «Вятка».
1924 год в сентябре — Вятским губисполкомом принято постановление о создании общества слепых. Главной задачей оно считало трудовое устройство незрячих. Ныне в области более трех тысяч слабовидящих, которые объединены в 15 территориальных и 4 производственные первичные организации ВОС.
1925 год — в городе Вятке были приняты первые радиопередачи из Москвы. В 1928 году начал работать радиоузел. Областной Дом радио сдан в эксплуатацию в сентябре 1975 года. Там расположены редакции телевидения, технические службы и кинопроизводство. В городе организовалось спортивное общество «Динамо». В 1932 году открыт стадион «Динамо». ДСО «Спартак» организовано в 1935 году.
1926 год 12 февраля — создана городская станция скорой помощи. В 1964 году станция получила новое, специально выстроенное здание. Новая городская станция скорой помощи построена в 1993 году.
1928 год 17 сентября — мастеру вагонного депо Вятских железнодорожных мастерских Г. Ф. Перову первому в губернии присвоено звание Героя Труда.
1928 — 1930 годы — проектирование первого генерального плана города Вятки на тридцатилетний период до 1958 года.Проектирование второго генплана Вятки-Кирова было осуществлено в 1932 — 1941 годах.
1929 год 14 января — создан Нижегородский край, в состав которого вошли Нижегородская и Вятская губернии, Марийская и Вотская (Удмуртская) автономные области, Чувашская АССР. В ноябре-декабре — пуск в эксплуатацию первого корпуса мясокомбината. Полностью оборудование комбината закончилось в 1930 году. В 1972 году мясокомбинат переведен в первую группу предприятий своей отрасли.
1930 год 10 июля — на базе Вятского сельскохозяйственного технического училища, преобразованного в 1919 году в Вятский народнохозяйственный техникум, организован ветеринарно-зоотехнический институт. Занятия начались 20 октября 1930 года, в 1944 году был открыт агрономический факультет и институт стал именоваться Кировский сельскохозяйственный. Открыт кожевенно-механический техникум (теперь механико-технологический техникум по подготовке специалистов для предприятий легкой промышленности).
1932 год — вступил в строй действующих завод учполиттехобразования (теперь электромашиностроительный завод имени Лепсе).
1933 год 1 сентября — пуск в эксплуатацию первых цехов деревообрабатывающего комбината. Полностью строительство закончено в 1937 году. В 1941 году на комбинат частично эвакуировано оборудование Петрозаводской лыжной фабрики (теперь Нововятский лыжный комбинат).
1934 год 1 сентября — открыт библиотечный техникум в Вятке. В 1960 году на базе техникума и областной культпросветшколы (город Халтурин — Орлов) образовано культурно-просветительное училище, с 1969 года — училище культуры с библиотечным отделением. Новый корпус училища сдан в эксплуатацию в октябре 1975 года. Выпуск массовой продукции на комбинате искусственных кож. Строительство цехов комбината «Искож» началось в 1930 году. Первые партии продукции выпущены в 1933 году. С 1993 года — акционерное общество «Кировский комбинат искусственных кож». 5 декабря постановлением ЦИК СССР город Вятка переименован в город Киров. 7 декабря Президиум ВЦИК принял постановление об образовании Кировского края, 5 декабря 1936 года он был преобразован в Кировскую область, из состава края выделилась Удмуртская АССР.
1935 год 5 января — вышел первый номер областной молодежной газеты «Комсомольское пламя». С конца 1941 по 1949 годы газета не выходила, с начала войны она была закрыта. Газета издавалась до 29 декабря 1990 года. 20 июля открыт краевой кукольный театр (теперь областной театр кукол). Создан театр юного зрителя. 22 июня 1936 года состоялся первый спектакль ТЮЗа «Сережа Стрельцов» (теперь — Театр на Спасской). Начал работу Кировский механический завод. С 10 октября 1966 года — завод почвообрабатывающих машин.
1937 год 17-18 марта — состоялся первый розыгрыш приза имени С. М. Кирова по конькобежному спорту. С 1967 года он носит международный характер. С января 1952 года в городе проводятся соревнования сильнейших прыгунов с трамплина и двоеборцев. Традиционными стали розыгрыши приза по фигурному катанию (1959), хоккею с шайбой (1962), мотогонкам на льду (1963), спортивному ориентированию (1968), классической борьбе (1975). 11 августа создано музыкальное училище. В 1963 году оно было преобразованно в училище искусств. Открылись новые отделения: художественное и театральное. Театральное отделение было закрыто в 1968 году, на базе художественного 1 июля 1975 года основано художественное училище. Построено здание Центральной гостиницы. Архитектор И. А. Чарушин. Постройка восточного крыла выполнена по проекту Б. Л. Александрова в 1957 году. Организована первая в стране детско-юношеская спортивная школа по конькам.
1937 — 1949 годы — постройка здания Дома Советов. Архитекторы Е. И. Громаковский и Н. И. Козлов. Сейчас в здании располагается областная администрация.
1938 год — в октябре открылся институт усовершенствования учителей. Построено первое капитальное специализированное здание кинотеатра «Октябрь». Архитектор В. Калмыков. Кинотеатр «Победа» сдан в эксплуатацию в 1955 году. В 1961 году построены кинотеатры «Дружба» и «Восток». В 1965 году начал работать кинотеатр «Алые Паруса». В 1989 году открыт новый «Колизей». Создан протезно-ортопедический завод. Из полукустарной протезной мастерской он вырос в крупное предприятие.
1941 год — 23 июня в городе состоялся 40-тысячный митинг. Его участники заявили о готовности кировчан отдать все силы защите Родины. 9 июля начал выпускать продукцию эвакуированный в город из Ленинграда завод «Красный инструментальщик». Основан завод 12 апреля 1930 года. 12 сентября постановкой пьесы А. П. Чехова «Вишневый сад» начал спектакли в помещении драмтеатра коллектив Ленинградского Большого драматического театра имени М. Горького.
1943 год — 23 июня завод «Сельмаш» отправил на фронт первый вагон военной продукции. Построен завод в годы войны. В послевоенный период перешел на освоение новых видов продукции. С 1945 года завод выпускает почвообрабатывающие орудия для сельского хозяйства. В начале 60-х годов освоен выпуск универсально-фрезерных станков. 6 ноября по улицам города прошел первый троллейбус. 6 ноября изготовил первые шины завод, эвакуированный из города Ярославля (теперь Кировский шинный завод).
1945 год — 9 мая на Театральной площади города для участия в митинге, посвященном Дню Победы, собралось свыше 50 тысяч человек. Проведена первая весенняя легкоатлетическая эстафета на приз газеты «Кировская правда».
1947 год — в городе открыт онкологический диспансер. Новое здание этого медицинского учреждения построено в 1987 году.
1950 год — создан лесотехнический техникум, одно из крупнейших средних учебных заведений министерства лесной, целлюлозно-бумажной и деревообрабатывающей промышленности. С конца 1959 года — политехнический техникум (теперь лесопромышленный колледж).
1951 год — в январе в городе построен трамплин ДСО «Спартак», один из крупнейших в стране.
1953 год — в августе сдан в эксплуатацию литейно-механический завод (теперь экспериментальный завод спортивного оборудования).
1955 год — 28 марта прошло объединение рабочих поселков Вятский и Лесозаводской и преобразование их в город Нововятск. С 1989 года это Нововятский район областного центра. Открыта инфекционная больница для взрослых.
1956 год — 1 января вступил в строй завод по обработке цветных металлов ОЦМ. 9 января открыта областная детская экскурсионно-туристская станция (теперь областной центр детско-юношеского туризма и экскурсий).
1957 год — в марте образовано областное отделение Российского общества по охране природных богатств и озеленению населенных пунктов. 10 декабря 1959 года состоялась первая областная конференция общества. 1 июля создана областная детская библиотека (на базе детского отдела областной научной библиотеки имени А. И. Герцена). 3 декабря 1967 года библиотеке присвоено имя писателя-земляка А. С. Грина. 27 октября 1968 года открыта юношеская библиотека. С 1976 года она стала областной. Начала действовать галено-фармацевтическая фабрика.
1958 год — 16 апреля — начало работы Кировской студии телевидения. В июле начались регулярные передачи. С ноября 1967 года студия подключилась к системе Центрального телевидения. 1 февраля 1974 года телецентр начал трансляцию второй программы ЦТ. В октябре в город переведен Всесоюзный научно-исследовательский институт охотничьего хозяйства и звероводства. В 1973 году институту присвоено имя профессора Б. М.Житкова. 5 декабря открыт стадион «Трудовые резервы» на пять тысяч мест. Организована областная филармония. Здание филармонии построено в 1962 году по проекту архитектора Г. А. Захарова.
1959 год — 9 февраля на первом собрании журналистов газет, редакций радиовещания и телевидения, издательств была оформлена областная организация журналистов.
1960 год — 1 октября в городе организован филиал Ленинградского научно-исследовательского института переливания крови. Его клинической базой стала областная больница. В ноябре 1965 года филиал был реорганизован в самостоятельное научно-исследовательское учреждение. 8 декабря принято постановление СМ России об открытии в городе научно-исследовательского и проектного института лесной промышленности. Организован он был в январе 1961 года.
1962 год — осенью заложен дендрологический парк лесоводов области. Открыт парк был 13 октября 1967 года.
1963 год — в июле на базе филиала Всесоюзного заочного энергетического института создан самостоятельный институт. 20 мая 1968 года он преобразован в политехнический институт. С 1994 года это Вятский государственный технический университет.
1966 год — 25 января организовано областное отделение Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры.
1968 год — 25 мая на стадионе «Трудовые резервы» произошел взрыв пироматериалов, повлекший человеческие жертвы. 25 октября открыт Кировский литературный музей (теперь Дом-музей М. Е. Салтыкова — Щедрина). Музей разместился в доме, в котором с 1848 по 1855 годы жил, находясь в вятской ссылке, писатель М. Е. Салтыков-Щедрин.
1969 год — 28 января учреждено звание «Почетный гражданин города Кирова». 29 октября сдана в эксплуатацию областная детская больница в пос. ТЭЦ-4.
1971 год — в январе открыт Центральный универсальный магазин (ЦУМ), самое большое торговое предприятие области. Сдан в эксплуатацию приборостроительный завод.
1973 год — 31 июля утвержден акт Государственной комиссии о приемке в эксплуатацию пускового комплекса Кировского биохимического завода. Строительство его началось в 1967 году. В октябре вступил в строй маргариновый завод. 27 декабря 1974 года дал пробную продукцию цех майонеза.
1974 год — 31 мая состоялась первая областная конференция добровольного общества любителей книги. В настоящее время общество книголюбов насчитывает около 50 тысяч членов. 25 июня Указом Президиума Верховного Совета СССР город Киров награжден орденом Трудового Красного Знамени. 17 августа состоялось открытие Дворца пионеров и школьников. Уникального памятника войнам-землякам, погибшим в годы Великой Отечественной войны. Мемориальный комплекс сооружен на средства, которые внесли кировчане в фонд строительства.
1977 год — 24 декабря открыт государственный цирк со зрительным залом на 1600 мест и диорама «Установление советской власти в Вятке».
1978 год — построена ортопедо-хирургическая больница восстановительного лечения.
1979 год — 26 августа впервые был проведен праздник областного центра — День города.
1980 год — 23 августа открыт Дом-музей А. С. Грина, писателя-земляка. 1 сентября начались занятия в военном авиационно-техническом училище. 3 июля 1983 года состоялся первый выпуск офицеров для военно-воздушных сил страны.
1987 год — 1 сентября начался первый учебный семестр в Кировском филиале Пермского медицинского института. Первый выпуск врачей состоялся в июне 1993 года. С 1994 года — Кировский государственный медицинский институт.
1990 год — 5 октября вышел первый номер общественно-политической газеты «Вятский край».
(В. А. Ситников, Н. И. Перминова и другие «Энциклопедия Земли Вятской» Т 1. Города. Киров. 1994.).